На кухне воцарилась неловкая тишина. Вот только что спокойно и легко разговаривали, было так уютно, но сейчас мне захотелось убежать, спрятаться от этого взгляда. По телу словно слабый электрический ток пробежал, я быстро поставила на стол кружку с чаем, пока еще не успела его расплескать.

Неожиданно Марк поднялся, заставив меня вздрогнуть. Он молча вытащил из кармана джинсов мобильный.

— Извини, потом договорим.

Я согласно кивнула. Мне нужен брейк. Что вообще произошло?

Марк поднес телефон к уху, и я услышала его довольное:

— Привет, Кощей!

Кощей? Мне не послышалось?

17. Глава 17

Великан уже выходил из кухни, а потом, обернувшись, снова внимательно окинул меня взглядом.

Уфф! Хорошо, что ему позвонили.

Я вскочила со стула, засуетилась: надо убрать грязную посуду. Конечно же, тарелку Марка обязательно оставлю, он ведь и не поел толком.

Стоп! Мобильный! Виталик же просил позвонить Алле, когда я вернусь в деревню!

На моей «Нокии» три пропущенных от Кучеровой. Она меня убьет.

— Ал, привет, — начинаю я покаянным тоном, — прости, что не отзвонилась. Тут такое...

— Ты в порядке? — не дает мне договорить подруга.

— Да, все нормально, но…

— Слава богу! Вот и сиди в деревне, в Москву лучше не суйся больше.

— А что так? — Я настолько удивилась, что даже не стала перебивать Алку и говорить, что в ее дом залезли, пока меня не было. — Вадим объявился?

— Можно и так сказать, — хмыкнула подруга. — Но к тебе в гости не заявится.

— Что-то случилось? — Сердце забилось быстрее. — Что с ним?

— В больнице твой мачо с сотрясением, с разбитым носом и двумя переломанными ребрами. — В голосе Алки слышалось неприкрытое злорадство. — Кто-то отделал Полетаева от души. Я, как узнала, Витальку напрягла, ну, он сделал пару звонков…

— И? — Я облизнула вмиг пересохшие от волнения губы.

— Только слухи, никто толком ничего не знает, но, говорят, Вадим вляпался в какую-то очень нехорошую историю. Как бы тебя за собой не потянул!

— Меня? — Я испуганно обернулась: не хватало еще, чтобы Марк что-то услышал. — Я в его дела никогда не лезла, понятия не имею, чем он занимается.

— А может, надо было иметь понятие, — чуть сварливо произнесла Алка. В ее тоне слышалось вечное «я же тебе говорила!».

— Откуда ты узнала?

— Ну-у-у… — Кучерова замялась, а это совсем не в ее стиле. — Только без причитаний, ладно?

— Что ты сделала, Ал?

— Да ничего такого. Я же уезжаю, Дуби! Думаешь, мне легко тебя одну оставлять?!

Я снова обернулась в сторону двери. Марка не было, но одной в этом доме я себя определенно не чувствовала.

— Что ты натворила, Ал?!

— Еще раз говорю: ни-че-го! Твой красавчик ничего не постил в «Инсте» с тех пор, как ты уехала. Я думала, переживает или, наоборот, в отрыв ушел. А вчера зашла в ваш паблик факультетский… под левым ником, Вер, под левым, — тут же спешно добавила Алка, а у меня уже картинка в голове вырисовывалась того, что она мне сейчас скажет.

— Мать его рассказала, что ли?

Мария Андреевна — очень крутой медиевист, то есть спец по Средним векам, а еще декан истфака. И все на факультете знают, кем я ей прихожусь. Не сказать, что это меня сделало популярной в истфаковской тусовке: мало кого Полетаева гоняла на экзамене так, как меня.

— Не совсем… Там девки какие-то не могли до нее дозвониться, чего-то надо было им от нее, так некая Светик оставила коммент, что у Марь Андревны домашние неурядицы и сын якобы в больнице.

— Понятно, — вздохнула я, но легче мне от этого не стало. — Не представляю, во что он мог вляпаться.

— А я представляю, — резко одернула меня Алла. — Нечего строить из себя того, кем не являешься. Это, кстати, и тебя касается. Короче, я тебя предупредила. А теперь давай о приятном.