– А предупреждать о том, что задержитесь до утра, в вашем мире не принято? Ну хотя бы голубя почтового прислать, или как тут у вас информацией обмениваются, – завелась я, выпуская накопившееся напряжение. – Как можно быть таким бесчувственным сухарем и думать только о себе? Ну, конечно, какое вам дело до несчастной попаданки? Пускай сидит себе взаперти хоть целую вечность. А с черными бабочками, признайтесь, это такой развод был, чтобы меня на лошадь затащить, или я снова чего-то не поняла…

Я так разошлась, что и не заметила, как выйдя из кареты, к нам подошел мужчина невысокого роста в лазурном камзоле с золотыми пуговицами, белых брюках и ботинках, модных даже по меркам моего мира.

– Мистер Тинвалино, позвольте представить вам мисс Кэтрин, покровителем которой я являюсь.

Осмотрев меня с головы до ног будто бездушный манекен и что-то прикинув в своей кудрявой голове, мужчина манерно улыбнулся.

– Строптивая куколка. В ней определенно что-то есть, – постановил он, продолжая обращаться исключительно к Воронцову, – поздравляю с удачным приобретением.

Тут мне точно стало дурно, еле на ногах устояла. Казалось, не уйди я сейчас отсюда, меня просто стошнит.

– Что значит с приобретением?! Да кто он вообще такой? – набросилась я на князя, когда его важный гость прошел в дом с кучей слуг, несущих доверху набитые сундуки, словно приехал на ПМЖ.

– Самый уважаемый кутюрье Королевства Лазоревых холмов, которого я вам обещал. Но раз уж я такой черствый сухарь и мне нет дела до несчастной попаданки, вероятно, будет разумным отправить его обратно.

Я зажмурилась, осознав, как ошибалась. От сердца потянулись теплые нити и разом оплели все вокруг.

Он думал обо мне, поэтому и задержался. Просто невероятно!

– Что же человек зря такой путь проделал? Посмотрим, так ли он хорош в работе, как вы говорите. Обратно отправить всегда успеем.

17. Глава 16 Время творить

Этим утром все домочадцы впервые собрались за одним столом на завтрак. Кто-то чтобы выразить свое почтение именитому кутюрье, другие, как в случае Матрены Федоровны и Агафона, хотя бы взглянуть на этого столичного чудака.

Воронцов, усадивший меня по правую руку от себя, был как никогда почтителен и сдержан, не реагируя даже на мое закатывание глаз и временами прорывающийся смех. Хозяин дома как никак, положение обязывало. Аксаков, подсевший ко мне с другой стороны, сиял ярче неоновой лампы и без конца пытался произвести впечатление. Любопытный Матвейка завалил гостя вопросами, пока прилизанная пуще прежнего Авдотья не сделала ему замечание. Сама же девушка абсолютно бесцеремонно весь завтрак строила глазки князю и поддакивала на каждую его реплику, будто безмозглая курица.

В общем, вышел тот еще цирк. Я даже стала понимать Воронцова, который предпочитал завтракать с утра пораньше и в одиночестве.

Мистер Тинвалино в свою очередь не переставал рассказывать нам о жизни королевского двора и новых модных веяниях, на которые непременно следует обратить внимание, прежде чем выбираться на люди из нашей глубинки. Звучало немного обидно. Не за себя, конечно, за князя, и без того стильного, безупречного, одетого с иголочки.

Не знаю, как у них, а в нашем мире фото такого мужчины украсило бы обложку любого глянцевого журнала.

Закончив трапезу, кудрявый коротышка в лазурном камзоле поднялся из-за стола, постучал ложечкой по бокалу и решительно заявил:

– Время творить!

Тут все и закрутилось. Многочисленные слуги этого сумасшедшего, даже не спрашивая, буквально принесли меня в отведенные для творчества покои, поставив посреди комнаты на небольшое возвышение, словно монумент.