Хлопнула дверь.

         - Чтоб вас всех, - пробормотала я устало, потерла ладонями лицо, как бы «смывая» проблемы и заботы, и вызвала служанку. Пора было приводить себя в порядок, чтобы с достоинством встретить эльфийку и вампира.

         На это раз оделись мы с Кладирой одинаково, и только волосы и глаза выдавали различие между нами. Ярко-зеленые платья, длинные и полностью закрытые, туфли в тон, золотые тиары и кольца с изумрудами – этакие дриады, вышедшие из леса. Сопровождавший нас Шарон и тут не изменил себе и появился в военной форме.

         Мази Лорана оказали на меня практически волшебное воздействие: боль притупилась настолько, что шла я, почти не прихрамывая. Незнакомые существа вряд ли заметили бы что-то неладное.

          Эльфийка оказалась невысокой хрупкой красавицей с тонкими чертами лица, густыми белоснежными волосами, прямым носиком, пухлыми губками и небольшими синими глазами. Наряженная в небесно-голубое платье, она смотрелась этакой фарфоровой куклой, случайно забытой на каминной полке. Ее муж во всем был полной противоположностью супруге: выше Шарона, широкий в плечах, практически лысый, с грубыми чертами лица и проницательными черными глазами, красовавшийся в коричневом фраке, брюках и туфлях в тон, он выглядел, как солдат, нечаянно забредший в герцогский дворец. Судя по округлившемуся животу Латараниэли, супруги скоро ожидали потомство, и я, со своим живым воображением, боялась даже представить себе, на кого будет похоже дитя.

         Глядя на супругов, я отмечала про себя, что они, даже сидя за столом и старательно поглощая приготовленный поваром обед, казались связанными одной нитью. Родственные души. Да, эта «родственность» ощущалась во всем: в жестах, взглядах, легких полуулыбках, которыми эти двое изредка обменивались. Передо мной как будто сидели две разделенные половинки единого целого.

         «Они хотя бы иногда ссорятся? – мелькнула не совсем уместная мысль. – Или так и живут все время, словно у них длительный медовый месяц?»

         Да, я могла признаться сама себе, что завидовала этой идеальной паре и отчаянно хотела таких же легких, невесомых отношений. Хотела, но понимала, что не получу. С артарами не принято связывать свою жизнь. Местные сословные предрассудки готовы были разрушить мою судьбу. С другой стороны, зачем мне рядом «душа», постоянно думающая о прежней владелице этого тела?

         Разговор лился неспешной рекой. Кладира и Латараниэль сплетничали, обсуждали современную моду, противопоставляя ее традиционной эльфийской. Шарон и Дортун, вампир, обменивались мнениями насчет политической обстановки в мире. Одна я сидела молча и старательно впитывала услышанное.

         - Когда вы планируете сделать выбор, ронара? – повернулась ко мне с любопытством в глазах эльфийка.

         - Пока точно не скажу. Я еще недостаточно знакома со всеми тремя… - я не договорила: в коридоре раздался шум. В закрытые двери обеденного зала стали ломиться.

         - Что там происходит? – нахмурился, приподнимаясь с места, Шарон.

         - Похоже, кто-то желает к нам присоединиться, - задумчиво крутя сервировочный нож между пальцами, заметил Дортун.

24. Глава 24

Не любила, но плакала. Нет, не любила, но все же
Лишь тебе указала в тени обожаемый лик.
Было все в нашем сне на любовь не похоже:
Ни причин, ни улик.

Только нам этот образ кивнул из вечернего зала,
Только мы — ты и я — принесли ему жалобный стих.
Обожания нить нас сильнее связала,
Чем влюбленность — других.