Филатов нажал на звонок, и гостеприимный хозяин тут же открыл дверь.

– Проходите. На этот раз мы поговорим в кабинете. Никого из знакомых не встретили по дороге? – поинтересовался Кэйн.

– Нет…

– Ну и хорошо. Прошу в комнату, а здесь можете повесить плащ. – Движением руки Эдвард показал на вешалку из красного дерева.

В комнате царил полумрак. В углу под фиолетовым колпаком тускло горел торшер. На круглом журнальном столике из толстого тонированного стекла стояла плоская бутылка виски и лежали почти такие же бутерброды, какими не так давно угощала его коварная красавица.

– Предлагаю для аппетита и снятия стресса виски со льдом, – хлебосольно предложил американский разведчик.

Выпили за встречу. Разговор начался с погоды, экологии – загрязненности города, урбанизации, проблем нарастания панисламистских настроений в отдельных регионах страны.

– Ничего страшного не произошло, Анатоль, – начал Кэйн. – Давай на брудершафт. Он придаст еще больше откровенности.

– Давайте, – стеснительно выдавил из себя Анатолий.

– Конечно, ты вправе считать, что мы поступили не по-джентльменски. Но что делать? Нередко обстоятельства диктуют форму акции. – Он улыбнулся, прищурив хитро бегающие глаза. – Я думаю, твоя служба поступила бы аналогичным образом. Советские партийные органы строго следят за нравственностью в армейских рядах. Я буду откровенным: мы внимательно наблюдали за твоими действиями и поведением. Они вписывались в нормы морали янки.

– Чем же? Какие это нормы?

– Прежде всего отсутствие закомплексованности на приемах, свобода личных поступков, коммуникабельность, прагматизм с высоким чувством реальности, увлеченность и тяга к знаниям, приобретение модных и дорогих вещей и другое. В последнем вы, – Кэйн снова почему-то перешел на «вы», – как и я, очевидно, руководствуетесь пословицей «Мы не такие богатые, чтобы покупать дешевые вещи». Но, увы, на многие желаемые товары денег у вас не хватало. Или я ошибаюсь?

– Нет, все правильно, – подтвердил офицер.

– Таким образом, как сказал один мудрый человек, настоящий мужчина характеризуется тремя страстями: к красивым женщинам, терпким винам и большим деньгам. Если с первыми двумя показателями у вас все нормально, то с деньгами никак не клеится. Мы готовы помочь, будем хорошо платить. Работа совершенно безопасная, причем обоюдовыгодная. Мы заинтересованы в вашей конспирации не меньше, чем вы сами.

– Я должен все взвесить, – промямлил вербуемый. – Я прекрасно понимаю, в какую сторону вы меня ведете.

– Ответ в данном случае может быть только один – положительный. Думать некогда – вместе с тем думать всегда надо. Или вы даете подписку о сотрудничестве сейчас, или ваше руководство завтра же будет знать все подробности недостойного поведения помощника военного атташе майора Филатова. – Американец умышленно назвал должность и воинское звание жертвы. – Стоит ли объяснять, что произойдет с вами потом.

Офицер и на этот раз сломался…

Договорились, что Кэйн тоже будет «подпитывать» Филатова необходимой информацией.

Кабинет резидента ЦРУ США в Алжире погрузился в табачный смог. Хозяин апартаментов сидел, развалившись в кресле, время от времени затягиваясь сладковато-пахучим дымом трубки. Он курил только табак «Черный капитан», что не мешало ему внимательно слушать прибывшего на доклад полковника Кэйна.

– Вербовка Филатова проведена согласно плану. Он окончательно стал на позиции сотрудничества с нами. Я думаю, компромат и деньги сыграли не последнюю роль. То, что русский рассказал о себе и своей службе, само по себе закрепляет вербовку, не говоря уже о письменном согласии.