– Доброе, дорогая, что ты хотела? – Она быстро улыбнулась мне и вернулась к своему занятию.

Выдохнула – мадам ничего не заметила.

– Простите, нет ли у вас ненужных темных очков? Мои разбились, а у меня прогрессирующая фотофобия, – ох, какая же ты стала врушка, Лиса, – я сегодня же верну, сразу как куплю себе новые.

– Конечно, в маленьком шкафчике в твоей ванной как раз должны быть мои старые. Можешь не возвращать, они мне не нужны. Сын на день рождения подарил новые.

Известие о наличии у мадам Франс сына немного насторожило.

Очки, которые я нашла там, где мне указали, были очень модными лет сто назад. А сейчас громоздкая оправа в серебристых листиках смотрелась несколько странно.

«Винтажно», – сказала я сама себе и вернулась на кухню.

– Тебе очень идет, совсем как мне в молодости, носи на здоровье!

– Спасибо, мне тоже очень нравится.

Конечно, теперь внимание на меня обратит разве что слепой. Вернее внимание-то, может, и будет, но совсем не того рода, как я опасаюсь.

– Садись завтракать.

– Мадам Франс, мне неловко в этом признаваться, я не смогу расплатиться. Сначала найду работу, а потом уже буду есть, – попыталась я отшутиться.

– Глупости! Я и плату за неделю назначала с учетом завтраков. Не переживай, кушай.

Кухарка из моей хозяйки была великолепная. Мы поели, обсудили последние политические новости, мои предстоящие экзамены и множество других, не менее интересных вещей.

– Мадам Франс, а ваш сын не живет с вами? – спросила я как можно более равнодушно, стараясь ничем не выдать своего страха.

– Нет, он живет в центре, купил особняк рядом с работой. Он офицер полиции. – Она явно гордилась сыном.

– Здорово! Вот это да! – Я всячески демонстрировала воодушевление.

Потом сообщила мадам, что мне как раз нужно в полицейский департамент за новыми документами. Она радостно подсказала направление, вручила карту столицы для надежности, и мы расстались, довольные друг другом.

В столице Союза Саомарских герцогств выдалось на удивление холодное лето. Вместо демонстрации открытых плечиков и нежных рук, легких летних сарафанов (ведь в самую жару позволялось укорачивать подол до середины икры) столичным модницам приходилось довольствоваться выбором разноцветных плащей и зонтиков. Пошел дождь, раскрытые шляпки заполонили площадь, и от того казалось, будто побежали разноцветные ручейки. Дамы и их кавалеры спешили укрыться от непогоды – кто в кафе, кто в магазины. У меня же не было ни денег, ни зонта, поэтому я прибавила шаг, завидев знакомый полицейский флаг.

– Добрый день, мне нужны новые документы, – обратилась я к тучному полицейскому, дежурившему у входа. Тот бросил на меня презрительный взгляд – еще бы, такое пугало, но ответил:

– Проходите. Вам в пятый кабинет, – и он рассмеялся, будто удачной шутке.

– Благодарю. – Я зашла в здание.

Внутри царил полумрак и, как это ни странно, почти не было людей. Нашла нужную табличку и постучалась в дверь.

– Проходите, – констебль записывал что-то в журнал, – слушаю вас?

Он строго посмотрел на меня, и я увидела глубокие синие глаза на симпатичном узком лице.

– Я ехала в столицу поступать в университет. В поезде у меня украли документы.

Такой взгляд я переживу. Лучше уж так, как на букашку, чем с откровенной похотью, и я передернула плечами от отвратительного воспоминания.

– Ясно, сейчас сделаем, – хмыкнул мужчина.

Чего смешного?

– Вы из Норд-Адера, полагаю? – Он бросил взгляд на светлую косу, которая вылезла из-под платка.

– Да, – уцепилась за подсказку я. – Меланика Нюгрен, – вспомнила одну из самых распространенных северных фамилий, а с именем уже свыклась.