Отношения с Элиасом по-прежнему не складывались. Мы словно говорили на разных языках, а не на родном саомарском. Я пыталась сгладить углы, быть милой и любезной и несколько раз даже приглашала присоединиться за обедом. На все мои попытки сын первого лица государства отвечал полным презрением, а вернее – просто игнорировал их. При этом я постоянно видела его рядом и на лекциях ловила внимательные взгляды. В конце концов мне надоело унижаться, вот уж чего я никогда не любила, и на неожиданную просьбу пойти с ним на карнавал я ответила решительным отказом. Меня даже почти не мучила совесть.

– Ну вы совсем! – сказала Вероник, присутствовавшая при разговоре.

А больше и добавить нечего. Мы действительно совсем…

Да и не хотела я давать Белами повод думать, что испытываю какие-то чувства. Это было бы нечестно. Признаю, я все еще любила Грэга. Его улыбку видела во сне, его руки обнимали меня в мечтах и его губы жарко целовали по ночам.

Глупая, глупая маленькая Лиса…

По случаю именин Оливье аптека сегодня работала до восьми часов. За несколько минут до этого доставили мой подарок, и первый помощник дрожащими руками принял драгоценную ношу:

– Спасибо тебе! Ты лучший друг, какого только можно представить. – Глаза его были влажными, и я крепко обняла его, утыкаясь носом в клетчатую рубашку. Он поцеловал меня в макушку, я была ему по плечо. «Совсем как Грэг», – подсунула картинку непослушная память. Нет! Оливье не такой, он не предаст меня в угоду амбициям и желанию выслужиться.

– Хочу, чтобы ты открыл модный дом, а мой подарок был первым вкладом в это мероприятие.

Мы отпраздновали двадцатый день рождения Оливье в тесном кругу, со свежеиспеченным тортом на маленькой кухне.

– Пошли ко мне, у меня тоже для тебя подарок, – прошептал друг на ушко.

Узкая приставная лестница, что вела на чердак, громко скрипнула. Но мне нравился этот звук, было в нем что-то домашнее, родное, словно из далекого детства, когда папа строил наш дом и брал меня показать, что получается.

– Раздевайся! – скомандовал портной, сейчас это был именно он. Решительный и стремительный, острый, как его игла, а не неуклюжий помощник аптекаря.

– Слушаюсь, капитан! – рапортовала я и скрылась за ширмой. Ее мы сделали вместе. Сколотили доски и обтянули старыми занавесками. Все подручные материалы нашли прямо здесь, на этом самом чердаке. Я разделась до кружевной комбинации. Нижнюю сорочку повесила на ширму. Бросила взгляд на узкое зеркало. За эти месяцы я немного вытянулась и обрела столь приятные мужскому глазу округлости. Пришлось купить еще один комплект формы для физической подготовки. Даже моему придирчивому взгляду стало нравиться то, как я выгляжу.

– Держи, – Оливье перекинул мне что-то темно-синее. Покрутив неизвестный предмет гардероба, я догадалась – это платье. Надела и сразу, не глядя в отражение, позвала модельера.

– Ага, отлично! Повернись! – Он застегнул многочисленные крючки на спине, поправил, покрутил, словно куклу, и разрешил посмотреть в зеркало.

– Вау! – Больше слов не было. Это была первая такая сложная законченная вещь.

Верх платья был ослепительно-белым и элегантно обрисовывал тело. Юбка была синей, узкая до середины колен, она расширялась книзу, будто русалочий хвост.

– Так, теперь жакет, – он надел его на меня и подал маленькую шляпку.

– Я назвал его «Ундина». – Модельер, снова превратившись в застенчивого мальчишку, ждал вердикта.

– Очень красиво! – Я встала на носочки и поцеловала его.

В первые пять дней зимы традиционно проходил Саомарский карнавал. Пожалуй, это был один из любимых народных праздников, как и день объединения Союза, конечно. Мы гуляли в парке с Амандой и ее братом. После долгих уговоров – в прошлые выходные я сказалась больной (не хотела оставлять мадам) – им удалось снова вытащить меня на прогулку. В центральном парке шли приготовления к празднику: рабочие сколотили деревянную сцену, а сейчас красили ее белой краской. Рядом уже стоял нервничавший художник, который каждые тридцать секунд доставал из-за пазухи часы и сетовал, что не успеет раскрасить маску – символ карнавала, расположенную на площади Святого Франциска.