Как давно я уже иду? Эта мысль всплыла в голове в тот момент, когда вокруг стало темно. Мне сперва показалось, что солнце просто скатилось за горизонт и наступил вечер, но на самом деле всему виной были тучи, намертво затянувшие небо, скрыв за собой естественный источник света. Всё происходящее казалось неважным, ведь главным для меня было добраться до любого крупного города, откуда можно послать письмо домой, и тогда за мной приедут, где бы я ни находилась. Я верила в это, ведь иначе быть просто не могло.

Явно случилась какая-то ошибка. Кто-то недоглядел и по непонятной мне причине я оказалась посреди леса. Солдаты, наверное, с ног сбились вместе с отцом, разыскивая меня. Может, на нашу процессию напали разбойники и меня спрятали в лесу? Но ведь очнулась я, стоя на ногах и с ведром. Чувство, словно я начинаю сходить с ума меня не покидало, но не мешало переставлять ноги и стремительно, насколько позволяла боль в ступнях и усталость, идти вперёд. Не ведая, где я, как долго меня не было и что случилось, мне хотелось встретить хоть кого-нибудь. Любого человека, способного ответить на мои вопросы. Женщины проигнорировали вопрос про страну, и я решила, что и на другие они не ответят. Может, напрасно, и следовало допросить их понастойчивее?

За всё время пути мимо меня пронеслось несколько всадников, но ни один не соизволил остановиться, даже чтобы просто спросить, не нужна ли мне помощь. Размахивая руками, я чуть не бросилась одному под копыта лошади, но ничего не помогло. Мужчины лишь сурово кричали: «Дорогу», и спешили вперёд, забыв о моём существовании. Когда же небо разверзлось и хлынул холодный дождь, я окончательно утратила силу духа и замерла на несколько минут, подставив язык каплям. С самого пробуждения мне не довелось ни попить, ни поесть, и сейчас, спустя почти полдня, это начинало сказываться, силы постепенно покидали, и каждый шаг давался всё с большим трудом, нежели предыдущий.

С каждой проведённой под дождём секундой, моя одежда сильнее противно липла к коже и тянула меня к земле, заставляя горбиться под своей тяжестью. Хорошо, хоть ветра пока нет, мне не хватало только простудиться и не иметь возможности продолжить этот проклятый путь. Выбивающиеся из причёски короткие пряди волос пропитались влагой и капли стремительно стекали на лицо, вниз к подбородку и срывались с него, бросаясь в свободное падение. Самым противным оказались те из них, которые скатывались по носу и на какое-то время задерживались на его кончике, прежде чем сорваться.

Обхватив себя руками за плечи, я медленно шла вперёд, не останавливаясь и не обращая внимания ни на что вокруг. Всплески воды раздавались где-то сзади, но обернувшись, я не увидела ничего, кроме сплошной стены дождя и затянутого тёмными тучами неба над макушками деревьев. Если кто и ехал в мою сторону, то он терялся на фоне деревьев, или мои глаза настолько застилала влага и усталость, что мне не удалось его рассмотреть. Всё тело дрожало от холода, и когда ступня в очередной раз неудачно наступила на острый камень, то отозвалась слишком резкой болью. Вскрикнув, я сама не ожидала такой реакции на столь мелочную травму, но неудачно поставила ногу и споткнулась, упав в одну из образовавшихся на дороге луж. Теперь, помимо того, что вся одежда промокла насквозь, она была ещё и в грязи, пусть это и не так заметно сейчас, но стоит ей высохнуть, и я ещё пожалею о своём падении.

Сидя на земле посреди дороги в луже грязи, я закрыла глаза и уткнулась ими в ладони. Мне хотелось рыдать, громко, на всю округу и обязательно в голос, но гордость не могла позволить так поступить. Кто угодно другой мог, особенно оказавшись в столь незавидной ситуации, но только не я. «Ты – Веланика Кленская, дочь Велианта Криста, первого заместителя короля Брундерка и Богини тьмы, хаоса и разрушений, Вентиры Аполинарии Кленской. Ты принцесса Апатии и Брундерка, наследница двух королей, в конце-то концов. Ты не имеешь права рыдать в луже посреди дороги неизвестно где.» – прокручивая это в голове, я постаралась взять себя в руки, собраться с силами и снова встать, но руки тряслись от холода, кожа посинела, а ноги ныли ещё и от усталости и боли из-за ран и мозолей, причём с такой силой, что я почти их не чувствовала. Вот не хватало мне острых ощущений дома, и, пожалуйста, теперь на всю жизнь точно хватит, если удастся понять, что же происходит.