Эжени, стоявшая рядом с мужем, придерживала рукой соскальзывающую с головы накидку тонкого кружева. Почувствовав на себе внимательный взгляд, графиня подняла глаза и обомлела – на расстоянии вытянутой руки от нее стоял виконт де Куси. Армэль улыбнулся, она тоже слегка улыбнулась в ответ.

Когда между расступившимися гостями прошла Исабелла, несшая на руках завернутого в пелены ребенка, молодой священник посмотрел в голубые глаза младенца. Такой он когда-то увидел свою сестру Александрин... Коснувшись лобика девочки, он благословил ее и мысленно пообещал внимательно следить за ее судьбой.

– Какая она милая! Как вы думаете, когда она подрастет, ее глазки останутся такими же голубыми? – щебетала донна Баретти.

Когда все завершилось, и в суете покидавших церковь родственников графа ди Грациани на них никто не обращал внимания, Эжени вдруг схватила виконта за локоть и увлекла в тень колонны.

– Я так и думала, что вы придете. Нам нельзя видеться на людях, – шепнула она. – Ждите меня завтра вечером в заброшенной часовне на южной окраине города.

Армэль едва сумел разобрать ее слова в гуле голосов и собирался что-то ответить, но она уже исчезла. Виконт остался стоять, задумчиво глядя в пустоту. Он давно думал над тем, чтобы вернуться к мирской жизни. Колебался, мечась между необходимостью соблюдать церковные обеты и любовью… Да еще и это убийство человека, изнасиловавшего его сестру, легло тяжким грузом на сердце. Однажды рассказал об этом архиепископу Парижскому. Тот тайну исповеди, конечно же, сохранил, но предостерег молодого священника от совершения поступков, недостойных его сана.

… Вечерняя прогулка в карете по центральной площади Рима для итальянской знати являлась практически обязательным ежедневным мероприятием. Она позволяла узнать все самые важные новости, показать себя и поглазеть на наряды других, выяснить, кто за кем сейчас ухаживает. Поэтому вечерний выезд графини ди Грациани ни у кого не вызвал вопросов.

После встречи с виконтом де Куси Эжени не узнавала саму себя. Раньше она бы и представить не могла себе такого. Без смущения она ехала на свидание, тем самым обманывая дона Леопольда ди Грациани. Впервые в жизни она поступала совершенно безрассудно, не думая над возможными последствиями своих поступков и всецело отдаваясь чувствам. Графиня, конечно, осознавала, что подобным поведением может погубить себя, но ей было все равно.

Увидев его, стоящего среди развалин часовни, Эжени бросилась к виконту без каких либо объяснений, расспросов о причинах его приезда в Рим. Она желала только одного – оказаться в его объятьях.

Однако Армэль остановил ее, сказав, что она ставит под угрозу свои отношения с человеком, которым, наверное, очень дорожит. Но Эжени, прильнув к виконту и коснувшись губами его скулы, не чувствуя при этом ни малейших угрызений совести, прошептала что подлинная ее жизнь – это он.

[1] Сорбе, также сорбет — десерт, приготовленный из сахарного сиропа и фруктового сока или пюре. В XVII веке французский сорбе представлял собой напиток из воды, сахара и лимона. Лишь в XIX веке под названием сорбе стали подавать полузамороженный десерт, в который часто добавляли алкоголь, но его по-прежнему скорее пили небольшими глотками, чем ели при помощи ложки.

4. Глава III Граф де Куси сомневается

Мазарини скончался. Перед смертью он вызвал к себе Людовика XIV. Молодой король, умевший держать себя в руках в любой ситуации, в этот момент был заметно взволнован. Кардинал всю жизнь был рядом и поддерживал его. По сути, Людовик не принимал сам никаких решений, а теперь… Теперь ему придется править самостоятельно. Это пугало молодого монарха и одновременно воодушевляло его.