– Да? А мне вот Анжела сказала, что невоспитанный, – произнесла я желая увидеть реакцию домработницы.

Я вот пока не увидела что Мия невоспитанная. Милая и, правда, вполне спокойная. Даже её каприз, что она не хочет спать, я быстро свела на нет простой фразой, сказанное ласковым тоном.

– Анжела Дмитриевна мало общалась и общается с Мией. То что ребёнок капризничает сейчас – понять можно. Сиротой девочка осталась, – последнюю фразу Наталья произнесла с болью в голосе. А затем, дернув плечами, женщина покинула комнату.

А я огляделась.

Комната была небольшой, мебели по минимуму, но все подобрано со вкусом, и все лежало на своих местах. У меня вот дома вечный хаос, грязи и пыли нет, тут тётка мне правила чистоплотность, но беспорядок капитальный. И мебель с текстилем куплены разношерстные, без общей концепции и сочетаемости. Я покупала то, что нужно и то, что дешевле. А сегодня я буду ночевать в почти гостиночной комнате.

– Лана, – послышался сзади тонкий, детский голосок.

– Да, – отозвалась, обернувшись.

– Я в ванну пошла. А ты мне книжку на ночь почитаешь?

Боже, как это прозвучало! И простительно и трепетно одновременно.

– Конечно, крош, – вырвалось у меня.

Мия хихикнула, повторяя с моей интонацией:

– Крош, – и исчезла из поля моего зрения. Даже дверь за собой закрыла – тихо и аккуратно.

А я, стоя на месте, растерялась.

Я любила читать, тоже спасибо тёте Нади, но не вслух же. А ребёнку так, вслух, нужно читать? И с выражением же? И играя по ролям?

Или как?

Как правильно?

Я – профессиональный хирург. Я резала людей. Удаляля ненужное. Спасая и помогая. Я знала все про медицину..

Но я не знала как правильно читать ребёнку книгу!

И сейчас я боялась больше сделать что-то не так, как перед операционным столом. Там мне все сейчас казалось проще. Там был опыт.

Так. Стоп.

Я же женщина, в конце концов!

Должен же быть у меня инстинкт?

Должна же я чувствовать, как лучше?

Я, сделав несколько нервных шагов к шкафу, заглянула внутрь. Пробежалась взглядом по вешалкам с одеждой.

Взгляд зацепился за костюм. Бежевый. На ощупь – тонкий хлопок. Достала: футболка и шорты. Самый раз. И размер вроде бы мой.

Сняв теткино платье и чулки, я натянула шорты и футболку.

Чужая одежда вкусно пахла. Нет, не чужими духами, а порошком или кондиционером. Иначе бы я не надела. Одна мысль, что эта одежда умершего человека вызывала у меня брезгливость. Но... если бы Наталья не сказала, что шмотки здесь новые, я бы вряд ли решилась что-то из этого надеть. Надеюсь домработница не соврала.

В комнате было зеркало. И я к нему подошла. Посмотрела на себя, распуская пучок. Светлые волосы небрежно упали на плечи. Я потрепала их у корней и вдруг улыбнулась. Просто так. Не зная чему.

И только я вышла из комнаты, как увидела в коридоре Мию. В её руках полотенце, а сам ребёнок уже одет в пижаму, лимонного цвета, с большим единорогом на груди.

Увидев меня, малышка замерла на месте. И смотрела на меня с широко распахнутыми глазами.

– Ты как мама, – произнесла Мия тихо.

– Это как?

– Такая же стройная. И красивая.

– Костюм мамы? – почему-то испуганно уточнила я.

– Нет. Этот нет. Но у мамы были похожие...

Я облегчённо выдохнула. И улыбнулась. А Мия подошла ко мне и коснулась моей руки. А потом повела меня в свою комнату.

– Почитаешь мне? – спросил ребёнок, забираясь на кровать. – У меня есть новая книжка. Вот там, на столе. Про русалочку. Папа купил...

– Конечно, – закивала я и подошла к столику. Нашла нужную книжку, на обложке которой девушка с рыбьем хвостом и с красными волосами. – Эту? – Мия кивнула. А я присела на детскую кроватку и открыла книжку. Долго смотрела на первую страницу и начала медленно и с выражением читать.