— Действительно. Это большая честь. — Поднявшись с кресла, он за два шага очутился напротив стола. Наклонился, опершись руками о край, посмотрел на меня пронзительно и мрачно. В черных глазах горел огонь ненависти — почти такой же, какой я прятал глубоко внутри себя. — Поэтому впредь не смей унижать меня перед всяким сбродом, ставить на колени и уж тем более заставлять просить прощения у женщины.

— Это не просто женщина, — сказал сдержанно, откинувшись на спинку стула. — Это моя женщина, Райдер. Будь ты даже одним из Трех, я сделал бы ровно то же самое. Дело чести. К слову, мы так и не услышали ее приговора… Так что если она пожелает, я претворю свою угрозу в жизнь, не сомневайся.

— Главное, чтобы тебе хватило сил, — прошипел ящер.

Ноздри его раздувались, на скулах ходили желваки — выглядел он так, будто готов был принять иную ипостась прямо в моем доме.

Такое вполне возможно. Даррен Райдер с юности не видел никаких границ, легко сдавался эмоциям и внутреннему зверю, обращался как по щелчку пальцев. Служба смогла приучить его к порядку и дисциплине, но за время отставки он вернулся к той жизни, которую самовольно оставил в прошлом, и умудрился отравить ее похотью, завистью и гневом.

Изменился. Стал хуже безрассудного юноши. Я уже давно перестал узнавать в нем друга, а теперь и вовсе не видел его за грубыми чертами, ожесточившимися из-за неуемной жажды власти.

Копия своего отца.

— Подписывай, — с трудом проглотив ответную злость, я спокойно придвинул к нему бумаги. — Не заставляй Кассию ждать.

— Кассия, — усмехнулся, лениво взяв перо и макнув его кончик в чернильницу. — Не жалеешь, что отдал мне свою верную служанку?

— Это ее решение, не мое. Я никого не удерживаю силой — каждый может уйти из этого Дома, когда пожелает.

Даррен фыркнул, косо глянув на меня, пока ставил подписи, даже не вчитываясь в документ, подтверждающий переход слуги из одного Дома в другой.

— В этом и заключается наше главное отличие, друг, — заявил он, когда подписал последний лист, и выпрямился. — Тебе не хватит смелости остановить того, кто возжелает уйти из твоей жизни. Проходили уже…

На сей раз его слова задели сильнее, чем нахальное поведение, разворошив старые раны. Но я не спешил отвечать, зная, что не смогу остановиться. Не смогу противостоять ни злости, ни боли, что должна была давно покинуть мое сознание.

— Уверен, она тоже со временем уйдет, — продолжил Райдер, собрав со стола документы. — Как только обо всем узнает. И уж прости меня, я не буду обещать, что не стану ее осведомителем. Поглядим, как долго тебе удастся скрывать от милой леди свою подлинную сущность.

Не дожидаясь какой-либо реакции, он торопливо вышел из кабинета, как и обычно, оставляя меня наедине с гневом и неприятными нам обоим воспоминаниями.

20. 17. Супружеский долг. Кейтрин

Я чувствовала себя так, будто моя жизнь сейчас оборвется с одним ударом топора. А само оружие возмездия окажется в руках моего будущего мужа…

Как перед казнью. И нет бы бежать сломя голову, пока есть возможность, а я самовольно поднимаюсь на эшафот, прекрасно осознавая, чье лицо увижу под капюшоном палача. Но скрываться от последствий своих необдуманных поступков никогда не фигурировало в моих привычках — я сдавалась по своей воле, если считала, что так будет правильно. Признавала вину, извинялась, хоть перед этим и вела себя вздорно и непослушно. Такая своевременная капитуляция послужила рождению нерушимого доверия со стороны моего дорогого брата.

Так что, имея опыт в подобных делах, я решительно, пусть и с клокочущим в сердце страхом, направилась прямо в кабинет генерала. Нам следовало объясниться друг перед другом, иначе деловым отношениям, на которые я рассчитывала, быстро придет конец.