Она тут же кивнула, и я разжал пальцы. Отшатнулась, будто после оплеухи, спешно поднялась на ноги, прижимая руки к груди. Мягкий оранжевый свет свечей помог увидеть блеск в ее глазах, но я не собирался просить прощения за грубость и уж тем более за свои слова.

Кассия иногда не видит границ, забывает о своем месте, воображая о том, что никогда не случится. Я не давал ей ни единого повода думать, что она способна возвыситься до госпожи этого Дома, но над девичьим воображением невозможно иметь власть.

— Почему она? — шепнула сдавленно, не спеша оставить меня наедине с самим собой.

— Иди спать.

Едва получилось изменить строгий тон на более ровный. Доводить женщину до слез хотелось меньше всего.

Поднявшись, я вышел из ванны, оказываясь к ней спиной. Капли стремительно побежали по телу, беззвучно соскальзывая к ногам и ударяясь о мраморный пол. Потянулся к полотенцу, обернул вокруг бедер.

— Ник, почему она? — продолжила капризно, говоря сиплым, срывающимся шепотом. — Я потратила семь лет на служение этому Дому. Делала все для тебя и твоей обители, тебе стоило лишь сказать! Я отдала все, что у меня было, всю любовь! А что получила взамен?.. Угрозу и чуть ли не изгнание?

— Разве я просил тебя идти на такие жертвы? — осведомился сухо, встречая ее возмущенный и страшно обиженный взгляд. — Это был твой выбор.

— Подлец! — воскликнула и метнулась ко мне с такой скоростью, что задрожали огоньки свечей. — Я тебя ненавижу! — удар в грудь. — Всем сердцем! — еще один удар кулаком, не болезненный, но неприятный. — Да чтоб твоя сука сгни…

Она резко замолкает, когда я хватаю ее за плечи и встряхиваю, награждая суровым взглядом.

— Я тебя предупреждал, Касс. Замолкни.

Что-то внезапно изменилось в ее лице. Гнев притупило раскаяние, а в теплых янтарных глазах наравне со слезами заблестело какое-то непонятное сильное чувство.

— Что мне сделать? — зашептала разбитым голосом. — Ты хочешь сына? Так я рожу его тебе. Я рожу много детей. Я должна подарить тебе наследников. И подарю. Я. Только я. Не она, Ник…

— Мне не нужны от тебя дети. Успокойся. Утри слезы и иди спать.

— Почему? — в сорвавшемся голосе обрело силу возмущение. Тонкие брови сшиблись на переносице, и девушка прильнула ко мне, прижимаясь щекой к влажной обнаженной груди. — Ну почему, Ник? Тебе ее жалко? Так дай ей денег и пусть уходит. Я сама могу стать матерью твоих детей. Почему ты не позволяешь?

— Потому что ты человек, — рыкнул раздраженно, с трудом удерживая себя от желания причинить Кассии боль. Грубо оторвал ее от груди и сжал хрупкие плечи, не позволяя дернуться и вновь прижаться ко мне. — Ты человек, Касс. Всего лишь человек. Мне не нужно смешение крови.

— Но твоя девчонка и сама полукровка, — непонимающе хлопнула глазами.

Замешательство смогло ненадолго остановить поток слез и боли.

— В ней преобладает драконья сущность — кровь ее родителя и деда сильнее человеческой. Поэтому и у детей будет преобладать кровь дракона. Она — исключительная полукровка. Было бы совершенно глупо с моей стороны упускать такую женщину.

И это правда.

Как правило, дети, рожденные от союза человека и дракона, не обладают никакими способностями и проживают свою короткую жизнь как обычные люди. Кейтрин подобная участь обошла стороной. Пусть она и не способна принимать иной облик, ей с рождения были дарованы сильная кровь и часть драконьих способностей. Оттого девушка стала лакомым кусочком для каждого уважающего себя и свой род дракона. Но благодаря стараниям Лиама его сестра была защищена от чрезмерного внимания.