Водитель сжал немного руль, а затем бросил:

– Михаил Кириллович.

– Так. Хорошо, – кивнула я и придвинулась ближе к переднему сиденью. – А кто платит тебе зарплату?

– Ну... официально я числюсь на фирме... вашего мужа. И раньше тоже числился, с её счета мне зарплата и поступает.

– Хорошо, – опять кивнула. Хотя про это я не знала. Ну, может так надо было. Я положила руку на спинку водительского кресла и тихо спросила: – Скажи, пожалуйста, а ты докладывал Михаилу Кирилловичу о наших передвижениях?

Я почувствовала, даже по креслу, как Ильдар насторожился.

– Если он спрашивал куда я вас возил, то я ему рассказывал.

Ему неприятен этот разговор. А мне неприятна ситуация. Противно осознавать, что чужие люди знали о каждом твоём шаге.

– Михаила Кирилловича больше нет, – произнесла и сама удивилась, что спокойно, даже голос не дрогнул, как раньше. – И на кого теперь ты работаешь?

– Ну... на вас.

Неуверенный ответ. И какой-то нервный тон у Ильдара.

– Тогда скажи – почему ты работаешь на меня и при этом рассказываешь другим людям о том, куда я езжу, где бываю, с кем встречаюсь?

Водитель на меня обернулся. Мазнул тёмными глазами, и удивленно и слегка испуганно. И молчал. Ничего не отвечал. Думал.

– Так почему, Ильдар? – настойчиво произнесла. – Почему Емзари Кахович в курсе где мы с тобой были вчера? Отнекиваться бесполезно. Только ты мог ему это рассказать.

И он не стал отнекиваться. Качнул головой и заявил:

– Всё волнуются за вас.

А я откинулась на спинку сиденья и не сдержала усмешку. Которую Ильдар видел в зеркало.

Да, есть люди, которые обо мне волновались. Да, есть люди, которые меня любили. И я им благодарна и за помощь, и за поддержку в такое непростое время. Но...

Но внутри меня сейчас все кипело.

Я не тряпичная кукла. За мной не надо присматривать. Мне не стоит говорить, что и как делать.

Я и раньше считала, что водитель и охранник – это блажь. Это чересчур. Не спорила с мужем, потому что ему так было за меня спокойней. А зачем мне теперь Ильдар?

– Знаешь, – начала я, – спасибо тебе за все, конечно. Но я думаю, что пора нам прощаться, – я схватилась за ручку двери, – ты уволен. Езжай домой, поставь машину в гараж, собери свои вещи и уезжай, Ильдар. Зарплату получишь за полный месяц, – я открыла дверь и рывком поднялась с места.

– Но... подождите, – крикнул он. – А как же...? А вы куда?

– Тебя это уже волновать не должно. Повторяю – ты уволен.

Я вышла из машины и захлопнула дверь. Дошла до бордюра, обернулась и махнула Ильдару рукой.

Он смотрел на меня, в боковое зеркало. Лицо злое, недовольное. Машина так и стояла на месте, уезжать Ильдар не спешил. И тогда я резвой походкой направилась к пешеходному переходу, подземному. Быстро спустилась, чуть ли не бегом прошлась по переходу и поднялась на противоположной стороне дороги. Посмотрела в ту сторону, где стояла машина. Её не было. И быстро развернуться здесь Ильдар бы не смог. Тогда я, пройдя немного вперёд, свернула во двор. Проходной. Увидев вывеску магазина, поднялась по ступенькам и зашла внутрь. Без интереса и не акцентрируя внимание, рассматривала витрины, при этом косясь в окно с решеткой. Потому что была уверена, что Ильдар просто так не уедет.

– Девушка, вы чего-то хотели? – услышала я и перевела взгляд на продавщицу, которая, судя по всему, обращалась ко мне. Просто больше никого в магазине не было.

– Я пока выбираю, – ответила и на этот раз внимательно посмотрела на витрину. А потом снова в окно. И в какой-то момент мне показалось, что по двору проехала знакомая машина. Я вжалась в стену у окна, чтобы Ильдар, если это был он, меня не заметил. А продавщица между тем поглядывала на меня как на чокнутую, ей-богу.