Ну почему именно он, боже?!

Сжимаю пальцы так, что белеют костяшки. Стискиваю зубы до хруста.

Как бы я хотела, чтобы на его месте был другой мужчина. Внимательный, отзывчивый, заботливый. Тот, которому я была бы нужна.

Я начинаю задыхаться, потому что меня снова окутывает паника. А что, если я никогда не разлюблю его? Что, если так навсегда и останусь заперта в своих безответных чувствах к жестокому мужчине?

- Макс, - сдавленным голосом зову его. - Сынок! - добавляю громче, когда он не реагирует. Он переводит на меня светящийся от счастья взгляд. - Пойдем на улицу погуляем.

- Неть, - уверенно выдает он. - Павозик ездит.

- Солнышко, идем. Мы еще не были сегодня на улице.

- Неть, - хмуро добавляет он, и в этот момент мой сын как никогда сильно похож на своего отца.

Отвернувшись от меня, Макс продолжает бормотать что-то, торопясь за паровозиком, а я откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза.

- Альбина! - слышу голос Юдина от входа и дергаюсь. Выпрямляю спину, изо всех сил пытаясь игнорировать грохочущее в груди сердце.

- Да, Святослав Михайлович? - услужливая горничная оказывается рядом со вставшим в дверном проеме Юдиным.

Элегантный и, как всегда, безупречный. Может, я во внешность влюбилась? Точно в нее. На Юдина невозможно смотреть без тахикардии. Светлые волосы в художественном беспорядке, аккуратная бородка, крупное, подкаченное тело, холодный взгляд голубых глаз. Он - воплощение элегантности, стиля и цинизма.

- Присмотри за Максимом. - Он переводит на меня настолько острый взгляд, что меня передергивает. - Антонина, в мой кабинет, есть разговор.

Пока иду за ним, бросаю предупреждающий взгляд на горничную. Молча напоминаю ей, чей Максим сын, чтобы не забывала. А потом на трясущихся ногах иду за Юдиным, успевая до его кабинета передумать все, что только можно. Вдруг он все же решил выгнать меня и забрать сына? Я же ничего не смогу сделать с ним. Бороться с мужчиной с такими возможностями, при этом имея только свидетельство о рождении сына, просто бессмысленно.

Войдя в кабинет, останавливаюсь, пока Юдин идет к своему столу, по дороге бросая на кожаный диванчик черную папку с документами.

- Запри дверь и иди сюда, - произносит он сухо, сбрасывая пиджак и стягивая галстук.

- Что-то случилось? - дрожащим голосом спрашиваю я, запирая дверь на замок.

- Случилось. Подойди, - напряженно произносит он, и я двигаюсь в его сторону.

Как только подхожу и останавливаюсь в шаге от него, Юдин хватает меня за локоть и рывком загибает над столом. Вторая рука тут же срывает с меня леггинсы вместе с трусиками.

- Что вы делаете? - пытаюсь выпрямиться, но одной рукой он давит мне на спину. Я слышу, как сзади бряцает пряжка ремня. - Пустите! Я не хочу! Вы сказали, что я буду… приходить только ночью!

- Мои деньги - мои правила, - рычит Юдин. - Не дергайся.

13. Глава 12

Тоня

Можно ли считать изнасилованием половой акт, если я возбуждена? Если хочу этого монстра не меньше, чем он меня? Если еще со вчерашней ночи во мне такая тоска, что я готова раздвинуть ноги, несмотря на пережитое унижение?

Спустив мои леггинсы до коленей, через пару секунд святослав Михайлович пристраивает головку у моего входа и проскальзывает на полную длину. Я ахаю, и мои глаза закрываются от ощущения наполненности.

- Веди себя тихо, - рычит Юдин.

Одной рукой он продолжает давить мне на спину, а второй хватается за бедро. Отступает и снова проскальзывает внутрь.

- Мокрая, - довольно заключает он. - Всегда готовая, - рычит, и следующий толчок выходит жестким.

Я невольно поднимаюсь на носочки и распахиваю рот в беззвучном вскрике. Хватаю воздух и прикусываю губу, чтобы не начать стонать, когда он быстро и ритмично вколачивается в меня.