– А пойдем это обсудим, Ленусь.

Пришлось идти с ним. Черт, кажется этого льва я зря дернула за усы...

***

– Нас не беспокоить, – бросил Влад своему секретарю и протащил меня мимо него, не отпуская мой локоть.

Мы вошли в кабинет, и Реутов закрыл за нами дверь. На ключ. Меня это напрягло, но я смолчала. Не будет же он меня на рабочем месте воспитывать? Или будет?..

– Сядь, – надавил он мне на плечи, и я рухнула в кресло у стола. 

Сам уселся на край стола одной ногой и взял в пальцы мой подбородок, потянув на себя. Ему в кайф, что ли, именно такое мое положение, что я, как его крепостная, не могу отвернуться и вынуждена смотреть снизу вверх в глаза Хозяина? 

– Мне кажется, ты не до конца осознаешь свою роль, Лена, – сказал он таким вкрадчивым тоном, что захотелось тут же куда-то спрятаться, и прожигал меня тяжёлым взглядом.

– И какая же у меня роль? – решила прояснить больше для себя. – Твоего инкубатора?

– Моей любовницы, – изогнул он одну бровь. – И ты сама на это согласилась. 

– Я помню, – ответила я.

– Тогда какого черта я вижу тебя выходящей из кафе с Савельевым?

– Мы встретились случайно.

– Придумай что-нибудь поинтереснее, – сузил глаза Влад.

– Я ничего не придумываю, – нетерпеливо дернула я подбородком, но жесткие пальцы не выпускали его. – Ты ревнуешь? А, Реутов?

Карие глаза тут же вспыхнули пламенем. Зря я задала этот вопрос, и, похоже, всё же угодила в цель.

– Ревную, – ответил он так же негромко и с нотками льда в голосе. – Потому что ты моя, Ленуся. И трахать тебя буду только я. Ты поняла меня?

Неприятно было слушать. Опять говорил со мной так, будто я вещь какая-то. 

– Поняла, – отозвалась я, когда он сжал пальцы на  подбородке сильнее, требуя ответа.

– Савельев уволен. А если я увижу еще кого-то возле тебя – заплатите оба, и уже не работой. 

– Зачем увольнять? Я же отказалась с ним идти.

Чувство, что кто-то лишится работы из-за тронувшегося на мне руководителя, было не самым приятным. Теперь никому со мной и заговорить нельзя, если он не женщина? Влад прямо требует, чтобы я пресекала любые попытки общения со мной лиц мужского пола, иначе и я отвечу за это. В голове всплыла картинка сцены с его водителем, когда Реутов запретил ему со мной говорить, пока везет в особняк. Господи, он еще и ревнивец маниакальный...

– Чтобы запомнила хорошо. 

– Я и так тебя прекрасно поняла, – угрюмо ответила я.

Как я устала быть послушной марионеткой в его руках, но мне некуда деваться. 

– Уверена, что поняла? – переспросил он с ядом в голосе. 

– Уверена.

– Ну хорошо. 

Мужские пальцы отпустили мое лицо, и Реутов встал со стола. Снял пиджак, бросив его в свое кресло руководителя. Вернулся ко мне и развернул кресло вместе со мной к себе. От неожиданности вцепилась пальцами в обивку. Подняла глаза, услышав стук бляшки ремня и звук молнии на брюках. В недоумении смотрела на него, пока Реутов освобождал от белья налитый до отказа член, стоя почти вплотную ко мне. 

Дыхание сбилось, от волнения, от всей этой ситуации, от порочности момента. Член возле моих губ жутко смущал, будто я никогда этого не делала. Делала, но только мужу, и не особенно часто. Ну не нравится мне заниматься оральным сексом, но сейчас меня никто не спрашивает... Не дождавшись ответа, Влад сильной рукой собрал в кулак мои волосы и заставил наклонить голову ниже, бархатная головка члена врезалась мне в губы. Нервно глотнула, но никак не могла разомкнуть их. Реутов помог, надавил с силой на подбородок, и губы разомкнулись сами, головка провалилась в мой рот и попала на язык. Черт, она уже соленая. Ненавижу этот привкус спермы... И Реутова ненавижу!