Не могу понять.

Вижу случайно на рукаве его рубашки в сгибе локтя с внутренней стороны маленькую красную точку. Не в духе Самира. Он чистоплотный до жути, готов менять рубашки из-за единого крохотного пятна. А тут…

Ладно, чёрт с ним.

Сажусь в машину.

И с нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы оказаться рядом с малышкой снова…

***

Дни летят так быстро, что я не успеваю оглянуться.

Каждый день, сидя в палате Камы, я остаюсь с ней намного дольше, чем раньше, ибо позволяют. А последние дни я буквально живу в палате, оставаясь на ночь. Самира эти дни я не вижу. Выдыхаю, глотая свежий воздух и радуясь каждому моменту с малышкой. Мы снова перешли на грудное вскармливание, и я хоть немного, но чувствую себя полезной для Камиллы.

Скоро нас выпишут.

Хотя мы находимся дольше, чем нужно.

Ровно двенадцать  дней. Рубец в зоне её маленькой грудки потихоньку заживает. Меня уже проинформировали, что нужно делать и как. А ещё мне посоветовали одну женщину в помощь. Она работала уже с такими детьми, как Кама. Может помогать купать, да и сидеть с ребёнком, если у меня нет такой возможности. Знает все тонкости после операции на сердце.

И я согласилась. Хотя бы на первое время, чтобы не беспокоиться по каждому своему движению. Плюс… Хоть первое время я не буду отходить от Камиллы, то потом  мне нужна будет помощь. Я собираюсь устроиться на работу.

Почти это сделала. Менеджер в студии лазерной эпиляции. Просто нужно записывать клиентов, напоминать о сеансах. Работа не пыльная, можно и дома этим заниматься. Но это пока. Перебиться первые недели, чтобы не сидеть, сложа руки. Копейка, но и так хорошо.

Зная, что эта вакансия может спокойно уйти из-под носа, отправляю резюме в колл-центр.

Отлучившись от Камы на пару часов, я еду на собеседование. Мне говорят, что перезвонят – кандидаток много. А сейчас собираюсь домой, приму душ, поменяю одежду, и сразу к Камилле.

Останавливаюсь у домофона, перебираю вещи в сумке в надежде найти ключи.

– Странно видеть тебя здесь, а не в больнице, – хмыкает кто-то за спиной. Знаю я, кто это, но всё равно оборачиваюсь от испуга, встречаясь взглядом с тёмными глазами Самира.

Объявился.

Выходит из машины, держа открытую дверь рукой.

– Решила забежать на час домой. А что? – кидаю с вызовом. Я немного остыла и теперь не так сильно его ненавижу. Всё же… Он спас моей дочери жизнь. Но не успокаиваюсь. Я его прощать так быстро не собираюсь.

– Садись. Прокатимся.

Смотрю, а водителя нет.

Серьёзно?

Губернатор, и сам за рулём?

– Отказываюсь, – говорю резко. Оборачиваюсь снова, ищу ключи.

– Милан, не заставляй меня шантажировать тебя ребёнком, чтобы ты села в эту чёртову тачку.

Сжимаю ключи в руке. Нашла.

Но вместо того, чтобы зайти внутрь подъезда, я снова в прежнее положение. Смотрю на Самира.

– Час, – произношу твёрдо. – Не более.

– Ну, это уже мне решать, – хмыкает, оставляет открытую  дверь, а сам обходит автомобиль, снова вспоминая о моём статусе.

***

– И зачем мы здесь? – говорю, пребывая в адском шоке.

Когда он потащил меня в ТЦ, я смирилась. Думала, он хочет немного поэкспериментировать. Закатила истерику. Но теперь мы стоим в магазине с детскими товарами.

– У тебя скоро дочь выпишут, – говорит бесцветно, не смотря на меня. – Надо это отметить. Покупай всё, что нужно.

Не понимаю, что происходит.

Словно сон наяву.

Хаджиев везёт меня в детский магазин и говорит мне эти слова?

Да он спятил!

Особенно после того, как он запер меня в квартире. Не дал увидеться с дочерью. А ещё укладывал меня на лопатки, пока моя малышка была одна, в палате!