Как сейчас, пока она отталкивает меня.

Снова.

– Ты животное, Хаджиев? – шипит. – Мало того, что противоречишь сам себе. Ненавидишь меня, ещё и… У меня ребёнок за стеной! Она плачет! Отпусти меня!

Мощный толчок.

Слышу детский плач.

Чёрт! Толчок сильнее.

Отпускаю девчонку, убирая от неё свои руки.

Милана пытается оттолкнуть меня сильнее, чтобы освободить проход, но в итоге оббегает меня, поправляя съехавшее платье.

Бежит в зал успокаивать ребёнка, на ходу крича:

– Идиот! Ты идиот, чёртов ты Хаджиев!

Сколько она раз повторит это, чтобы успокоиться?

Скрывается за стеной.

И пока она нянчится со своей пиявкой, ударяю кулаком о подоконник.

Чёрт побери!

Знаю я, что эта малявка там. Знаю!

Но когда увидел Милану, злость одолела.

За всё.

За аборт, за предательство. Ещё и не поблагодарила. Никак.

Я хотел смаковать тот момент. Опускать Багрова на дно постепенно.

Около полугода, чтобы он купался в отчаянии, паниковал, хватался за свою жизнь.

Но не за неделю.

Слишком мало. Быстро.

Послевкусия никакого.

Я не удовлетворён.

И всё только ради того, чтобы спасти эту заразу, которая даже не поблагодарила меня. За всё нужно платить, и это – не исключение.

Мне хватило бы банального «спасибо»!

А нет.

Неблагодарная.

Пришёл, захотел взять своё. Истосковался по ней.

Забыл про этого ребёнка!

Плач которого медленно, но верно прекращается.

Я выхожу из кухни, вижу хрупкую спину девчонки, от которой все внутренности выворачивает.

Слыша мои шаги, она резко оборачивается, смотрит на меня обезумевшими глазами.

Взгляд невольно скользит на ребёнка.

На то, что он делает. Плакала, потому что захотела есть?

– Ты ещё здесь? – голос у Миланы срывается. Это всё из-за плача мелкой? Всего лишь потому, что она заплакала? – Убирайся отсюда, Самир!

Я стою. Не шевелюсь. Лишь наблюдаю, как Камилла с удовольствием кушает.

Руки сжимаются.

Меня раздражает, что ЕГО ребёнок касается моей…

Обрываюсь.

Она не моя. Теперь нет.

Но я быстро это исправлю.

Милана, словно взбесившаяся, отрывает мелкую от себя. Я тоже хочу её коснуться.

Милана подлетает ко мне, толкает хрупкими ладонями в грудь.

– Уходи! Ты! Животное!

В районе пресса узлом скручивает.

Мышцы сводит.

– Не появляйся здесь! Ты меня преследовать и дальше будешь? Ты же меня ненавидишь! Так уйди! Уйди!

Опять удар ладонями.

Ловлю её запястье.

Она не ожидает этого, поднимает свой разъярённый, но на данный момент растерянный взгляд.

А я, чуть наклоняясь, говорю ей несколько слов:

– Ты ещё не видела меня животным, Милана.

Пытаюсь успокоиться.

Внутри бурлит всё. Крушить хочу. Сломать что-нибудь.

Главное — не её руку.

– Я тебя понял.

Выбрасываю тонкое запястье из пальцев и иду на выход.

Плевать.

Плевать на всё. На неё. Ребёнка.

Выхожу из квартиры, громко хлопаю дверью и спускаюсь вниз по лестнице.

Сжимаю кулаки, пытаясь прийти в себя.

Не выходит.

Мне срочно нужно спустить пар.

И выкинуть эту бабу из головы!

Милана

Хорошо, что я не успела разобрать чемодан. Хватаю его, Камиллу и спускаюсь вниз по лестнице к такси, которое уже ждёт меня у входа.

Я уеду. На другой конец света.

Чтобы он не нашёл.

Я устала. Просто хочу спокойной жизни. А не этого…

Он заявился в мою квартиру, целовал меня, пока за стеной плакала его дочь!

И ему было плевать!

Ему лишь бы получить своё. Спустить пар! На мне!

Но ни разу не подумал о ребёнке, который мог всё услышать! А если бы она выбралась из манежа? Ребёнок бы приполз, а там…

Мы?

 Нет!

Понимаю, для чего пришёл Самир. Взять плату за спасение.  Для меня это не в новинку. Мне нравилась близость с ним.

Ему просто нужна плата.

И я готова заплатить! Лишь бы он оставил меня в покое. Или поверил, наконец, что это его дочь.