К концу реплики я уже шмыгала носом и ладонью вытирала на щеках мокрые дорожки от слёз.

– Бабушка, никому и ничего не говори, пожалуйста. Я ненавижу Стрелу Дениса. Ненавижу так сильно, что одна только мысль, что мы будем воспитывать Тимофея вместе, причиняет мне нестерпимую боль.

– Я-то не скажу, внучка, но Денис рано или поздно увидит сына и обо всём догадается. Что ты с этим будешь делать?

– Не догадается.

– Себе-то не ври. Тимофей – вылитый Стрела и ты сама это знаешь.

***

Я ушла спать, но уснуть так и не смогла. Ворочалась с боку на бок, вспоминая весь вечер, каждую минуту. На подкорке всплывали картинки. Всё крутились и крутились точно по кругу. Он меня спас! Следил, что ли? Да, наверное, это так. За Машкой присматривал, скорее всего.

Не помню, когда провалилась в сон, но утром открыла глаза и поняла, как сильно болит голова, будто я вовсе и не спала этой ночью. Потянулась рукой вправо, нащупала на тумбочке свои очки, надела их и всё вокруг перестало расплываться. Подскочила на ноги и подошла к кроватке. А малыш проснулся и, судя по всему, уже давно. Просто он у меня тихий. Описается, потеряет соску и даже плакать не будет. Мужчина растёт.

С умилением посмотрела на сынишку, протянула к нему руки, и он заулыбался своим пухлыми губками.

– Мамино счастье проснулось. Мамин воробушек, – ласково приговаривала, целуя Тимофейку всего, с ног до головы.

Устроила карапуза у себя на бедре, придерживая одной рукой, а второй стала рыскать на полках в шкафу: маечка, шортики, носочки. Всё чистое, выглаженное и аккуратно сложенное. Вместе с сыном двинулась в ванную комнату. Умылись, поигрались с водой из-под крана, вытерлись сухим полотенцем и продолжили свой утренний марафон. Бабушка застала нас на кухне: я варила в кастрюльке кашу, а Тимофей сидел на мягком коврике на полу и с удовольствием барабанил деревянной ложкой по кастрюлям.

– Батюшки мои, какая музыка, какой солист у нас “Первого канала”.

– Доброе утро, бабушка, – бросила через плечо. – Завтракать будешь?

– Да можно, внучка.

– Подождёшь полчасика? Я сейчас кашу сварю, Тимофейку покормлю и в магазин смотаюсь за хлебом.

В скором времени сварилась каша, я остудила её и накормила сынишку. Попросила бабушку за ним посмотреть, а сама юркнула в спальню. В спешке напялила привычные джинсы и простую майку, волосы собрала в высокий хвост на затылке. В зеркало даже не посмотрела, зная, как сейчас выгляжу. Серая. Скучная. Совсем неприметная.

Быстрым шагом добралась до магазина. Схватила с полки хлеб и вдруг на месте застыла, услышав знакомый мужской голос. Денис стоял в соседнем ряду и говорил по телефону, а я выглянула в проём между витринами и затаилась, прислушиваясь к бахающему в груди сердцу.

– Что ты хочешь от меня, Света? – пауза. – Да. Я сменил замок. Вещи забрать? Так я не в городе. Понятия не имею. В отпуск уехал…

Он сказал что-то ещё, но я уже его не слушала. Включила повышенную скорость и бегом на кассу! Пульс тарабанил в висках, а сердце скакало настоящим галопом. Только бы не встретиться с ним, только не сейчас, пожалуйста…

– Гена, отмена! – недовольно пробурчала женщина на кассе, и я вздохнула. А затем, когда до меня дошла очередь, в чековом принтере закончилась бумага и кассир стала её менять.

Чёрт…

Сегодня точно не мой день, но сбегать без хлеба, молока и десятка яиц? Нет, нельзя. Бабушка ждёт дома, и я обещала, что метнусь в магазин кабанчиком. Так что остаётся только молиться Богу, чтобы пронесло, и мы с Денисом не столкнулись лицом к лицу.

Но мы столкнулись, увы. Прямо на выходе. Он открыл для меня стеклянную дверь, я на автомате кивнула, подняла взгляд и обомлела.