Эгоистично хотеть, чтобы она полностью выкинула Карима из своей жизни? Наверное да. Настя ведь его любила. Но ведь разочаровалась! А в нем ли?

Я вроде принял это ее прошлое, но смотрю сейчас, как она прячется от него и да, дебильный альбом хочется сжечь!

В спальне ударил пару раз по боксерскому мешку, висящему на цепях под потолком. Продышался. Вроде полегчало. Веду себя как ревнивый олень.

— Поздравляю, Березин, ты оно и есть, — говорю своему отражению в зеркале.

Не к кому ревновать. Нет Карима. По официальной версии погиб. Четыре года прошло. Чего завелся? Эта девочка так и не побывала в твоей постели? Побывала. А что она там делала? Рыдала, блин! Я слушал и жалел, жалел и слушал. Не было у нас отношений. Так, видимость. Аське просто нужен был кто-то рядом. Очень-очень близко. И я был. Сейчас вот тоже здесь. Когда пришло время, сделал несколько шагов назад, понимая, что она не готова к чему-то большему. А эта зараза взяла и вернула меня во френд-зону.

3. Глава 3

Настя

Посадила большого и маленького мужчин за стол. Сама поковырялась в тарелке под недовольное ворчание Ярика. Есть совсем перехотелось.

После ужина уложила Даяна спать, а сама сжала пальцами альбом с фотографиями. Помню, как бегала распечатывать их и потом бережно складывала в прозрачные конвертики на белых страничках.

Яр не верит, что Карим любил меня, а мы слишком мало времени провели вместе, чтобы я могла ответить на этот вопрос точно. Когда соглашалась выйти за Салаева, верила, что любил. В нем было что-то такое необъяснимо-притягательное. Хотя даже внешне его старший брат гораздо интереснее, но красота Самира холодная, опасная. Он пугал меня гораздо больше, чем привлекал.

Самир ушел с нашей свадьбы, а на утро после первой брачной ночи поймал меня в коридоре огромного семейного особняка, прижал к стене, больно сдавил пальцами щеки и зло прорычал прямо в губы: «Ты сделала неправильный выбор! Ты еще об этом пожалеешь, Ася!»

— Извини, что вторгся в личное, — Яр присел передо мной на корточки.

— Ничего, — смотрю в его внимательные зеленые глаза.   — Выброси его, — протягиваю альбом. — Кроме тяжелых воспоминаний он мне больше ничего не приносит, а их и так хватает.

— Не могу, — друг отрицательно качает головой, садится на пол скрещивая ноги в позе лотоса.  — ты сама должна это сделать.

— Тогда неси ведро, — заявляю решительно.

— Встретимся на балконе, — улыбаясь Яр от меня сбегает.

Там холодно. В прихожей снимаю с вешалки мужское пальто, под ним моя куртка, но пальто точно теплее. Надеюсь, Ярослав не обидится, что прощаться с еще одним осколком своего недавнего прошлого я буду в его одежде. Надеваю. Подкладка еще хранит запах своего хозяина. Он смешан из любимой туалетной воды Березина, кожаного салона его автомобиля, там есть немножко лекарств и сигаретного дыма.

— Я знал, что тебе нравится, как я пахну, — щурится Яр застав меня за тем, что я нюхаю ворот его пальто.

Ужасно стыдно!

Наматывает мне на шею свой шарф, застегивает пуговицы и ведет за собой на балкон.

— Березин, а почему ты не женился до сих пор? — спрашиваю у него вдыхая морозный воздух.

— Я женат на работе. Ты же знаешь, — отмазывается друг.

Сажусь на низкую табуретку, достаю из альбома по одной фотографии, не глядя сминаю, кидаю в металлическое ведро. Яр вдруг ловит меня за руку.

— Эту оставь, — говорит серьезно.

На ней Карим стоит один возле черной иномарки, подаренной ему отцом.

— Зачем?

— Даян еще немного подрастет, покажешь. Он все равно спросит, Ась. Ему будет важно знать, что у него был отец, просто так вышло, что его не стало. Это лучше, чем сотни вопросов из серии: «Почему он меня бросил? У других есть, а у меня нет». Тебе ли не знать?