Мои щеки тут же вспыхивают:

- Да как вы смеете меня в таком обвинять? Кто я по-вашему? Я с утра до ночи учусь, чтобы себе будущее обеспечить!!! Вы может и привыкли всех женщин считать ничтожествами, но я…

- Вот и умница, дюймовочка. Так впредь и останется, потому что гулящие чайки мне не нужны. Но предупреждаю: если соврала - тебе не поздоровится. Про светлое будущее сможешь точно забыть. Вранье - это то, чего я никому не прощаю.

Мужчина смотрит на меня, а я смотрю на него, пытаясь переваривать новую информацию: это красивый и явно опасный человек - отец моего ребенка. Это ему я хотела плюнуть в лицо. Вот только интуиция подсказывает, что если я это сделаю - мне и правда не поздоровится. Но сидеть-то с ним я точно не обязана.

- Теперь я могу идти? - как можно тверже говорю я, шаря за спиной в поисках ручки.

- Куда, милая? - усмехается мужчина. - Все еще надеешься успеть на «процедуру»? Сейчас мы поедем в твою общагу собирать вещи. Раз уж так вышло, что ты от меня забеременела - будешь рожать.

4. 4

Аня

- Откуда вы знаете, где находится мое общежитие? - шокировано спрашиваю я, когда машина Богдана тормозит возле знакомого входа.

Мужчина отрывает глаза от телефона, в который смотрел все это время, и криво ухмыляется:

- Привычка у меня такая - все знать, дюймовочка. Неделю тебя разыскивал. Анют Воеводиных в столице как собак не резанных, - он кивает вперед, указывая на бритый затылок водителя. - Идите. Казим поможет тебе собраться. 

Возмущение и паника снова накрывают меня с головой. Почему этот мужчина так свободно мной командует? Я совершеннолетняя и совершенно ничего ему не должна. Наоборот! Из-за него моя жизнь летит под откос. Я беременна и теперь понятия не имею, что мне делать с ребенком. Богдан явно хочет, чтобы я его оставила. Но я учусь, имею собственные планы на будущее и представления о том, какой вижу свою жизнь. Ребенок должен рождаться от любимого мужчины, а не тогда, когда его мать не помнит и половины о дне зачатия.

- Спасибо, что довезли, - с вызовом говорю я, глядя в зелёные глаза Богдана. - Но вещи я собирать не планирую, как и ехать с вами. Завтра у меня учеба, и мне нужно к ней готовиться. Я учла ваше желание сохранить ребенка, но мне нужно подумать.

Татуированные пальцы мужчины начинают постукивать по стрелкам его брюк, а в глазах появляется угрожающий блеск.

- Ты немного попутала, дюймовочка, - произносит он с обманчивой мягкостью. - Этого ребенка ты родишь, даже если мне придётся посадить тебя под замок на девять месяцев. Я за тобой не для того неделю гонялся, чтобы давать время подумать. В этой шараге на дешёвых макаронах мой сын расти не будет. Иди собирай вещи - и по возможности, только необходимое. Тряпки у тебя появятся новые. 

- Вы не имеете права так со мной обращаться! - выкрикиваю я, на что водитель на переднем сидении начинает удивленно разглядывать меня в зеркале заднего вида. - Вы мне никто!

- Хватит орать, Анюта, - тихо цедит Богдан, поддаваясь ко мне лицом. - Ты носишь моего ребенка. Для меня это достаточное основание, чтобы влезть в твою жизнь. Нервничать тебе сейчас нельзя, поэтому не вынуждай меня действовать другими методами. Насчёт учебы можешь быть спокойна: ты продолжишь на нее ходить. Моему сыну не нужна дура-мать.

Он переводит взгляд на водителя и делает лёгкий кивок головой: 

- Казим.

Пассажирская дверь распахивается, а на моем локте деликатно, но твердо смыкается мужская рука.

- Я под конвойем, что ли? - шиплю я, когда этот Казим начинает насильно вести меня ко входу в общежитие.