- Вернись за ней, пожалуйста! – шепотом просит меня. – Боюсь, мне не поздоровится, если за ней вернусь я. 

- Ладно. Жди меня здесь. 

Богдан разглядывает бумаги и не обращает на меня никакого внимания. Осторожно юркаю мимо него, беру сумочку Карины и в этот момент он вдруг перехватывает мой локоть и дергает к себе. 

Наши глаза встречаются. Его – темные и беспросветные как бушующий океан. Я слышу напряженное дыхание, улавливаю запах туалетной воды и нервно сглатываю от волнения. Пытаюсь вырвать руку, но у меня ничего не получается – его хватка слишком сильная.

- Вы делаете мне больно, - произношу с вызовом, хотя на самом деле мне хочется убежать к себе в комнату и спрятаться под одеялом. 

Он не отпускает меня, но хватку всё же ослабляет. 

- Я не терплю посторонних людей в своём доме. Чтобы духу этой Марины здесь больше не было. Увижу еще раз - выпихну на улицу без предупреждения. Поняла меня, дюймовочка?

В его голосе нет ни одного намёка на то, что он шутит. Взгляд холодный и опасный.

- Я тоже посторонняя, но вы почему-то упрямо меня здесь держите! 

- Не путай берега, Анюта, - усмехается Богдан. - Ты та, кто вынашивает моего наследника. А подружку твою я не знаю. Может, она шпионка. 

Было бы смешно, если я не настолько разозлилась. Ну какая из Каринки шпионка? Болтливее её я в своей жизни ещё не встречала. 

- Больше подобного не повторится, - выдернув локоть, отвешиваю Богдану реверанс и иду в прихожую. Нет, на таких условиях я здесь не останусь. Запер меня в своем дворце и еще запретил приглашать друзей! Нужно придумать, как отсюда выбираться. 

Богдан

- Серый, бумаги у меня, всё нормально. Звони нашим, я через час буду. 

- Хорошо, Богдан. Толстый боров пока брыкается, но думаю к твоему приезду созреет для сотрудничества. 

Я отключаю телефон, достаю из кармана пачку сигарет, подкуриваю, затягиваюсь. Сам на себя злюсь. Раньше за мной не замечалось рассеянности. Почему я забыл о бумагах? Ну да, конечно. Потому что в тот момент, как выходил из дома, звонил в клинику и записывал дюймовочку к врачу. Надо проверить ее подружку. Если информация утечет - пара не самых последних людей города надолго сядут, а я поимею кучу проблем.

Открыв окно, вышвыриваю в него окурок и мысленно усмехаюсь. Папаша, е-мае.

Толстых Вениамин Сергеевич, он же толстый боров, увидев меня на пороге своего офиса, окончательно поникает. Серёга развязывает его руки и протягивает бумаги, которые я привёз. 

- Мне нужно изучить, прежде чем подписывать, - бормочет тот под нос и тянется к очкам на столе. 

- Подписывай, у меня мало времени. 

- Богдан, я должен убедиться в том, что ты не оттяпаешь у меня всю фирму. 

- Всю – нет. Всего лишь половину. 

- Не смешно! – раздается возмущенное хрюканье.

- Раньше надо было думать, Веня, - хмыкаю я. - Подписывай. У тебя ровно минута. 

Из фирмы «Агропром» я выхожу удовлетворённым и спокойным. Год назад Вениамин одолжил у меня крупную сумму и клялся вернуть её ещё на прошлой неделе. Я, конечно, дядя добрый и временами щедрый, но не настолько. Счётчик тикал, Толстых деньги всё не возвращал, поэтому пришлось применить к нему нестандартные методы, которыми я пользуюсь в самых крайних случаях. Времена сейчас куда цивилизованнее, чем десять лет назад.

- Богдан Олегович, вы сейчас куда? 

- Домой, Серый. 

- Там наши ребята пирушку небольшую закатили. Всё как всегда – выпивка, девочки. 

Выпивка, девочки - самое оно, чтобы достойно отметить состоявшуюся сделку, но сегодня меня что-то останавливает. Что-то - это строптивая дюймовочка, которую я завтра лично повезу к врачу.