В метро-о… Как это романтично! Я так увлекся, что спустился глубоко под землю без колебаний. И стал неуверенно оглядываться. В годы моих скитаний бывало всякое, меня и трущобами не удивишь, но как же это давно было! Я уже успел подзабыть все прелести общественного транспорта, особый запах подземки, ее особый ветер и равнодушную толпу. Я по-прежнему неуверенно оглядывался. Олеся дернула меня за рукав и спросила:

– У тебя тоже проблемы со зрением?

– Что? Да, похоже.

Я подумал, что многого раньше не замечал. Был зашорен, как и большинство людей моего круга, и думал, что все хотят меня использовать. Не замечал смены времен года, жизни, которая бурлила вокруг и даже под ногами. Не замечал, как много в метро симпатичных девушек по той причине, что не замечал и самого метро. Одна из этих девушек – моя. Надо же!

Мы ехали на окраину. Без Олеси я бы заблудился. Мы мило беседовали о пустяках и незаметно перешли на «ты». Я очнулся лишь у подъезда ее дома. Она улыбнулась и сказала:

– Ну, вот мы и пришли.

– По чашечке кофе? – великодушно предложил я.

– Нет.

– А как насчет ужина?

– Я же сказала.

– Тогда договаривай: кто он?

– Я же сказала: есть один человек. – Она замялась.

– Какой человек?

– Продюсер. Он обещал мне помочь получить эту роль.

– Олеся, продюсеры ничего не делают просто так, – мягко сказал я. – Значит, у него есть в тебе интерес.

– Он просто обещал помочь. – Она мило покраснела.

– Оно того не стоит, поверь.

– Но что же мне делать?

– Пойти со мной на ужин! – весело ответил я.

– Тогда я буду тебе должна. А мне… В общем, ко мне нельзя. Это неудобно.

– Ты снимаешь квартиру?

– Комнату. И моя квартирная хозяйка – строгая женщина. Ко мне не ходят мужчины.

– Кроме продюсера.

– Он тоже сюда не ходит. Спокойной ночи.

И она убежала. Я стоял под окнами и все гадал: какое же ее? На моем лице блуждала дурацкая улыбка. Похоже, я влюбился! Нет, я женюсь! Вот на что это похоже! Я достал из кармана мобильный телефон и позвонил ей.

– Олеся?

– Да?

– Я забыл сказать тебе: спокойной ночи!

– Спокойной ночи.

И она дала отбой. Даже не спросила, откуда у меня номер ее телефона. Я пошел к метро все с той же дурацкой улыбкой на лице. Я почти заблудился. Добравшись до стоянки у театра, неуверенно подергал за ручку, пытаясь открыть дверцу своей машины, и только потом сообразил: заперта. Охранник мной заинтересовался. Я достал из кармана ключи и показал ему: все в порядке, это моя машина. Я сам уже в это не верил. Со мною происходило что-то странное. Наверное, я созрел для женитьбы.

Следующим вечером я вновь сидел на галерке. Моя жизнь отныне превратилась в театр. В конце концов, она сказала:

– Ты разоришься на билетах.

– Да, – охотно согласился я.

– Достану тебе контрамарку.

Она уже обо мне заботилась! Через пару недель она озаботилась тем, чтобы я не замерз под окнами ее дома и не промок. И мы сидели на кухне в квартире, которую она снимала, и пили чай. Квартирная хозяйка выразительно покашливала за стеной. Но мне большего было и не надо. Я не собирался ее соблазнять, я собирался на ней жениться. У нас впереди целая жизнь: успеется. Ведь надо сделать пятерых детей!

– Леня, извини…

– Что?

– Ты какой-то несовременный.

– То есть?

– Романтик.

Меня, циника и отпетого негодяя, прошедшего огни и воды, назвали романтиком! Я чуть не поперхнулся чаем.

– Не обижайся, – мягко сказала она. – Но жизнь – серьезная штука. В твоем возрасте пора уже задуматься: как жить дальше?

– Вот я и думаю.

– Тебе надо устроиться на другую работу. Заняться наконец делом.

– Да-да.

– Ты какой-то несерьезный, – повторила она.