Плечи мои трясло от рыданий. 

Я так мелка перед ним. Я ничего не стою против обстоятельств. Моя жизнь обесценена. Я беспомощна. Я ничего не могу. И все это ради проклятых бумажек с водяными знаками. Деньги важнее людей. 

Утерла слезы и собралась в комок. 

Значит, отец все же в чем-то виноват перед этим Гором, раз он пошёл на такой радикальный шаг, как похищение. Всё произошло очень быстро и гладко – как по маслу. Наверняка он планировал это похищение заранее и знал о предстоящей свадьбе. 

Почему я стала мишенью? 

Почему я расплачиваюсь за долги отца? 

При чем здесь Самир? 

Что же они все не поделили, что дошло до войны, в которой воюют мужчины, а страдаю я? 

Столько вопросов, и все без ответов... 

9. 8.

Несколько дней ко мне опять никто не заходил, кроме прислуги. Я вздрагивала каждый раз, когда замок открывался. Ждала и боялась, что он придёт снова меня мучить. Но, видимо, мой мучитель был слишком занят важными делами, и до меня ещё не дошла очередь. 

Дни, словно близнецы, были похожи друг на друга. Одно и то же расписание каждый день: завтрак, обед, ужин и между ними бестолковое наворачивание кругов по спальне или бесцельное щелканье пультом по каналам телевизора. 

Я начинала постепенно сходить с ума в четырёх стенах. В спальне даже не имелось балкона, чтобы я просто могла подышать свежим воздухом. Мне уже периодами казалось, что стены и потолок едут прямо на меня, вызывая клаустрофобию и испарину на лбу. Во время таких приступов паники и психологических атак я укрывалась пледом с головой и рыдала, пока силы не оставят меня, и я не забудусь тревожным сном. 

Я стала тенью самой себя за дни плена. Лицо осунулось и похудело, обрело цвет восковой куклы. Краски с губ и щёк куда-то ушли, делая меня ещё больше похожей на неживую статую. Я уже забыла, как улыбаться, и будто резко постарела. 

В кого ты превратил меня, Гор? 

Ты меня сломаешь, Чудовище. 

*** 

Ближе к вечеру, после ужина, мне неожиданно принесли новое платье, даже с бирками бутика, в котором оно и было приобретено. Сабира, как всегда без единого звука, положила его на кровать. 

— Это для чего? — спросила я, подойдя ближе. 

Она достала из кармана фартука белый конверт и протянула мне. Я машинально забрала его и с подозрением уставилась на него, будто бы там, внутри, могла быть как минимум какая-то страшная оспа. Сабира кивнула мне и ушла, не забыв закрыть дверь на замок.  

Достала из конверта небольшой листок, в котором содержалась записка от руки. Послание от него, Хозяина. Даже почерк у него острый, резкий, с сильным нажимом и крупными буквами. 

"Жду тебя в своём кабинете на разговор через пятнадцать минут", — гласила записка. 

Времени очень мало, но и я не собираюсь краситься и завивать локоны для него. Даже причесываться не буду. Чем хуже выгляжу — тем меньше у него будет желания меня терзать. 

Отложила в сторону записку с конвертом и оглядела более внимательно принесенное мне платье. Довольно простое и лаконичное платье-карандаш, с потайной молнией на спине, без излишеств. Для домашней носки это, пожалуй, слишком. Но, видимо, Хищник любит лицезреть исключительно все красивое, и даже мой "домашний" вид должен быть таким, словно я только что пришла с фотосъёмки на обложку модного журнала. 

Усмехнулась про себя.

То есть когда я просила предоставить мне одежду, он меня просто прокатил с моей просьбой. А когда понадобилось, чтобы я прошлась по дому на виду у охраны и прислуги, то платье сразу же мне прикупили. 

Понятно. Интересно, оставит он его мне или прикажет своей собачке Сабире забрать его, как халат тогда? Уверена, это его рук дело, иначе халат бы вернули после стирки.