Но сейчас…

Я совершенно потерялась. Ян любит ребенка или хочет использовать? Отец невиновен или действительно что-то сделал Волкову? И хуже всего, что оба мужчины – и папа, и Ян – будут твердить свою версию событий. И мне никак не понять, кто прав.

– Ребенку никто не навредит. Ни твой отец, ни врачи, ни кто-либо ещё. Понимаешь? Поэтому твои волнения напрасны. Я всего лишь спросил о возможностях, а не приказал везти тебя в операционную.

– Тест ДНК не так делается. Но ты прав, я просто…

– Сорвалась. Я учту это, но мне нужно, чтобы ты перестала себя накручивать. И начала мне доверять.

– Ты меня похитил! А перед этим… Правда думаешь, что я могу тебе довериться?

– В отношении ребенка – да. А теперь расскажи мне о других способах теста ДНК. Просто расскажи, Сонь, не обязательно так на меня смотреть. Я должен знать все варианты. Безопасные варианты.

Уточнение Яна вселяет капельку надежды и веры, поэтому я рассказываю о том, что вариантов не так много. Не могу поверить, на самом деле, что кто-то рискует ради теста, использует инвазивные способы.

Я знаю, что тест, который выбрал Ян – с моей кровью – довольно дорогой и не всем по карману. Но разве не лучше дождаться рождения? Что может так подталкивать людей?

– Значит, только этот тест, - Ян кивает, поднимая с кушетки. – И он достаточно надежный, чтобы ты перестала со мной спорить? И придумывать жениха.

– Ничего я не придумывала.

– Сонь, - мужчина вздыхает так, словно говорит с неразумным дитем. – Мои люди следили за тобой. Как думаешь, они бы заметили твоего парня?

– Он…

Сдуваюсь, мне нечем это крыть. А мужчина улыбается, на секунду касаясь моих волос. Переиграл меня и радуется. Ян зовет медсестру, сдаёт свои образцы для исследования.

– Вот и всё, - он придерживает меня за талию, точнее её остатки, помогая выйти из кабинета. Ведет подушечкой большого пальца вверх-вниз, и я даже сквозь свитер чувствую жар. – Через несколько дней мы получим результат.

Только я надеюсь, что к тому времени я уже вернусь домой.

8. Глава 8. Ян

– Как тебе? Большое?

Не знаю, что в Соне такого. Но стоило девчонке построить глазки с грустным лицом, как я согласился заехать в магазин для будущих мам. Что угодно, лишь бы больше не рыдала.

Рубашка давно высохла, но до сих пор чувствую фантомное прикосновение. Как влажная ткань липла к плечу, как Соня прижималась, всхлипывая.

Не помню, чтобы жена хоть раз плакала. Вообще, никогда. Может, пару раз с истерикой, но они быстро прекратились. Вера знала, что я ненавижу такое. Насмотрелся в детдоме.

Там все либо ожесточались, либо ломались с рыданиями. Каждый выживал так, как мог. Силой, баш на баш или хитростью. Помню, как запихивался гречкой, едва разбухшей от холодной воды.

На пару с Адой, которой проще было всё стащить всё из кладовой. И ничего, выросли. Оба психи чуток, но даже адекватными можно назвать. Если игнорировать вопросы мести.

Потому что и Ада, и я в этом категоричны. Кровь за кровь, ответ за ответ.

– Ян! – поднимаю голову, когда Соня добавляет громкости. – Ты не ответил.

– Нормально. Хорошо, - поправляюсь, натыкаясь на грустный взгляд. – Золотко, тебе во всё хорошо. Давай быстрее, ты ещё в продуктовый хотела. У меня не так много времени.

– Да. Прости.

Я не хотел сильно светиться в городе, тем более с Соней. Авдеев должен гадать, куда подевалась его дочурка и что с ней случилось. Так же, как я переживал, когда врачи боролись за жизнь моей семьи.

А выбирать с ней одежду – последнее, о чём должен узнать Влад. Подставит под удар, не только меня. Пока эта мразь не узнала о нашей связи с Соней, скорее всего. И лучше, чтобы так оставалось.