Она точно никогда меня не примет в семью, как бы сильно я не старалась ей угодить.

- И долго ты тут будешь стоять? - удостаивает меня надменным взглядом. - Скройся в своей комнате, дорогуша. И не выходи оттуда до завтрашнего утра.

Я словно птичка в клетке, которую никто не хочет открыть.

- Айгуль Давыдовна, я…

- Не желаю даже слушать твой голос, - взмах рукой заставляет меня замолчать. - Ты все испортила, - и все же смолчать она не может. - Приперлась в наш дом и порушила все планы на достойное будущее Ильяса.

Нет-нет, я не хотела. Так получилось.

Да только слушать бы она мои оправдания сейчас не стала. Ей глубоко плевать на все и всех.

Ну кроме разве той симпатичной девушки Регины, которую она очень сильно ценит и мечтает увидеть в качестве своей невестки.

- Не стой столбом, - надвигается на меня, от чего пячусь назад, больно врезавшись поясницей об ручку двери. - Пошла вон отсюда. Один твой вид вызывает тош…

- Мама!

Грозный голос Ильяса заставляет Айгуль Давыдовну отойти от меня, все еще пронзая злобным взглядом.

Будь ее воля, она бы скинула меня вниз, не заботясь о возможном внуке в моем животе.

Я помню ее слова, что легко можно избавиться от ребенка, просто отдав в детский дом. Ведь он не их национальности. Растить приблудного внука она не собирается.

Так обидно, что еще существуют те, кто выступают за чистоту крови в семье.

- Ты в порядке?

Теперь передо мной Ильяс стоит. Молча смотрит мне в лицо, явно подмечая сменяющиеся на нем эмоции.

- Все… хорошо.

Мамы его уже нет рядом. Но от этого легче не становится.

Присутствие Ильяса вызывает странные, непонятные мне чувства.

Мы впервые после возвращения из больницы находится так близко друг к другу. Впервые у нас завязывается хоть какой-то диалог.

Все эти дни мужчина старательно обходил меня стороной. Лишь изредка интересовался моим самочувствием. Лишь изредка мы могли о чем-то поговорить. 

И как бы мне была ни приятная его небольшая забота, я понимала, что ему важнее, чтобы я смогла выносить его наследника и родить без проблем.

Инкубатор никогда не вызывал в «заказчиках» положительных чувств. Всех заботило лишь благополучие ребенка.

- Тогда начинай готовиться к вечеру, - бросает небрежно, словно про погоду говорит.

Вскидываю взгляд на его лицо. Непроницаемая маска. Никаких эмоций. Холодный и отстраненный мужчина.

- Зачем?

Мнусь на месте. Не двигаюсь, хотя поясница адски побаливает.

- Нас ждут на благотворительном вечере.

Похоже, ему совершенно не нравится перспектива - поехать туда именно со мной. Вон как морщится, рассматривая меня с ног до головы.

Ком в горле застревает, хочется зарыдать в голос. Все внутри толстой коркой льда покрывается от такого безразличия и вынужденного, точнее вымученного мероприятия.

София, уж лучше с Ильясом в люди выйти, чем терпеть его мамашу, что запрещает по дому передвигаться. Даже ради утоления голода.

- Когда… - беру себя в руки. - Ко скольки мне быть готовой?

- Часиков к восьми, - пожимает плечами, возвращаясь к своей комнате.

- Хорошо. Я…

Хлопок двери обрывает мою речь. Заламываю руки, не зная, как сейчас поступить.

На меня словно какая-то апатия нападает. Все скручивается в тугой узел, не давая сделать мизерный шаг.

Боюсь пошевелиться.

Да только разрывающийся звук моего телефона из комнаты вынуждает отмереть и войти внутрь. Сразу же холодок бежит по позвоночнику. Что-то мне подсказывает, что сейчас меня ждет не очень приятный разговор.

На дисплее высвечивается номер клиники из Германии.

Странно. Они мне только-только звонили. Неужели, случилось что-то ужасное?