- В идеале – да, - процедил Грачев сквозь зубы, в его глазах в этот момент полыхала жгучая ревность.

Прекрасный ответ, шикарный, я бы сказала. Эмоции целиком и полностью выдали мужчину. Я улыбнулась, а Ян продолжил:

- Но я оторву ему или любому другому ублюдку руку, если они хотя бы дотронутся до тебя. Черт возьми, - он взъерошил волосы на голове, - хоть представляешь, каких усилий мне стоило сказать тебе в лицо о том, что между нами лишь секс, а сама ты для меня абсолютно ничего не значишь? Думаешь, приятно было видеть отвращение на твоем лице и слезы? Я несколько раз едва не выдал себя, лишь титаническими усилиями сумел вовремя взять чувства под контроль.

Он говорил на эмоциях и часто срывался на крик, а у меня снова на глаза навернулись слезы. В горле встал горький ком, еле сглотнула и проморгалась, желая видеть глаза Яна.

- Ты же должна понимать, что я не могу и не хочу ставить тебя под удар, тем более, сейчас!

Грачев вдруг стиснул пальцы в кулак и со всей дури ударил им о стол. Я кивнула, хотя понимать совершенно не хотелось. Ведь этот разговор вскоре снова заведет нас снова в тупик.

- Каждый гребанный день после твоего прихода я не мог найти себе места, сходил с ума от беспокойства и представлял только самые наихудшие варианты. Там ведь даже у стен есть уши, и если бы я показал свою заинтересованность к тебе, боюсь представить, чем могло все обернуться. Да я и сейчас не должен был приходить, но… Не могу, черт возьми! Это сильнее меня. Ты и наш ребенок сейчас в любом случае в приоритете, ты должна быть готова ко всему. Меня могут не оправдать или даже… убить.

Я ахнула и отрицательно качнула головой, не желая верить его словам. Нет! Так не должно быть, Яна обязательно оправдают, все будет хорошо! Только… если он раньше почему-то мешал отцу, то теперь и подавно. Что же нам делать?

- Думаешь, я просто так хотел ребенка, из прихоти? Нет. Только теперь правила игры изменились, и сейчас уже дело принципа довести ситуацию до логического завершения.

На сердце приятно екнуло после того, как Ян сказал «нашего ребенка», а по венам потек жар. Наверное, именно это придало мне сил и смелости. Я ему небезразлична, значит, есть смысл бороться вместе, а не порознь. Так дело не пойдет!

- Но ты ведь тоже должен понимать, что, оттолкнув меня при свидетелях, не сможешь гарантировать безопасность. Я уже все равно столкнулась с неприятностями, даже после разговора с адвокатом, так есть ли смысл дальше продолжать ломать дешевую комедию?

Глаза Яна вдруг почернели из-за ярости, он шумно вдохнул и только потом едва процедил сквозь зубы:

- Если они хоть что-то успели тебе сделать…

Пришлось перебить:

- Не волнуйся, со мной и ребенком все прекрасно. Меня в тот момент спас сын бабули из шестьдесят шестой. Он в некотором роде помог нам, уговорил подтвердить твое алиби соседа снизу. Никогда я еще так не радовалась сломанному дивану! – хохотнула, пытаясь разрядить обстановку.

- Получается, все мои усилия оказались напрасными, хотя… - Ян задумался. – Какое было их требование?

- Забрать показания, - я пожала плечами. – Может, и не напрасно. Я не знаю, кто именно предупредил твоего отца, но те придурки подгадали момент просто идеально, как раз после нашей встречи с адвокатом. Может, он играет не на твоей стороне?

Ян отрицательно качнул головой, но не спешил пока говорить. Мужчина долго молчал, словно хорошенько обдумывал ситуацию и прокручивал ее в голове.

- Нет, Костя бы не слил меня, потом как-нибудь объясню, почему так думаю. В СИЗО нереально что-то утаить, особенно когда практически вся охрана подкуплена. Мне приходилось тщательно продумывать каждое слово, прежде чем оно сорвалось бы с губ. Так или иначе, меня хотят слить, и не только отец, как оказалось. Я отхватил на тендере хлебный кусок земли, за который сейчас идет война. И пока я жив, ни отец, ни кто-либо другой не может продать его или как-то повлиять на то, что там строить.