Потом переводит взгляд на него самого, и ее глаза расширяются от восторга.

Ну да, он ведь теперь работает тренером в фитнес-центре и выглядит соответственно: подтянутый, в меру накачанный. Наконец-то нашел работу своей мечты! Все восемь кубиков пресса может продемонстрировать на бис.

— Ага, — бодро отвечаю.

И намереваюсь исчезнуть в дверях.

Но останавливаюсь, услышав, как она говорит:

— Анатолий? Это ты? Не узнала…

В ее голосе звучит неприкрытое восхищение.

— М-м-м… А мы знакомы? — Толик явно озадачен.

— И ты меня не узнаешь? — она смеется. — Я — Катя. На свадьбе у вас была с Гошей Тихомировым.

— А, да… припоминаю.

— А ты изменился. Вот Маринке повезло: муж красавец, хоть на обложку.

Меня коробит от ее слов.

— Бывший муж, — сообщаю, едва сдерживая неприязнь.

— Я еще нынешний! — возражает Толя. — Не надо торопить события!

И, прежде чем я успеваю хоть что-то сделать, хватает меня за талию.

— Детка, я встречу тебя после работы, — он по-хозяйски прижимает меня к себе, а затем чмокает в щеку.

Я густо краснею и пытаюсь вырваться. Катя недоуменно смотрит на нас.

— Пусти, — толкаю Толю, но продолжает мусолить мою щеку, в явной надежде завладеть губами.

— Доброе утро, — внезапно говорит Катя и переводит взгляд мне за спину.

— Доброе, — слышится низкий бархатный голос.

Я замираю, а мимо нас проходит Жаров собственной персоной.

Дима смотрит на меня так пронзительно, что моя кожа покрывается мурашками. Но он уже перевел взгляд на Толика, скользнул по нему равнодушно, затем глянул на Катю и улыбнулся краешком рта.

Катя краснеет, а Жаров переступает порог. За ним идут два амбала в костюмах — охрана, наверное.

Я продолжаю смотреть ему вслед, даже когда стеклянные двери отрезают его от нас.

— Это кто? — настораживается Толик.

— Наш начальник, — Катя испуганно смотрит на меня.

Да у меня у самой ни с того ни с сего все сжимается внутри. Он же все видел!
 Кое-как выпутываюсь из объятий Толика, и мы с Катей бежим в холл бизнес-центра. Хорошо, что пришли раньше, за минут пятнадцать до начала рабочего дня.

У меня настроение ниже плинтуса. Умеет же Толик его испортить.

— Точно все в порядке? — спрашивает Катя, когда мы уже входим в наш кабинет.

— Да, — усмехаюсь нервно. — Просто развод это такая нервотрепка…

— Развод? — она делает большие глаза. — А чего это вдруг? Вы же…

— Вот только не надо про красивую пару, — обрываю ее.

— Ясно. Значит, твоя инициатива? — догадывается она. — Есть за что?

Я молча киваю. Не хочу продолжать эту тему, но Катя прилипла как банный лист:

— Ох, ну да, он такой красавчик, горевать долго не будет.

С раздражением ставлю сумку на стол и до боли сжимаю пальцы на ручке.

— Хочешь себя предложить?

— Нет, что ты, у меня есть, — Катя внезапно смущается. — А как же ты одна? Дети есть?

— Нет, — отвечаю сухо.

Кожаный ремешок врезается в пальцы. В сумке лежит уведомление из суда. Точно такое же сегодня получил и Толик, но почему-то вел себя так, будто это его не касается. Надеюсь, он появится на слушании. Не хочу, чтобы развод затянулся.

— Ну хоть детей нет — и то хорошо. Одной тяжело, у меня сестра одна с ребенком осталась, так что я знаю, о чем говорю, — вздыхает Катя. — Искренне тебе сочувствую.

— Не нужно, — натянуто улыбаюсь.

— И чего же вам не нужно, Марина? — в кабинет входит тимлидер.

Мы с Катей здороваемся с Вадимом Александровичем, а следом за ним в двери вваливается вся толпа: похоже, девушки ехали в лифте вместе с начальством.

— Да это я так, о своем, — пытаюсь отмазаться.

Вадим внимательно смотрит на меня, будто что-то решает, потом говорит: