— Ну да…

— Богдан! Я тебе не кукла, которую можно купить и играть ею, пока не сломается! Я — человек! Понимаешь?

Я вздыхаю и решаюсь все ей рассказать. Не должна она думать такие вещи обо мне, я же действительно ничего плохого не хотел.

— Таня, успокойся…

— Нет, Богдан! Не знаю, что ты замыслил, но явно вижу, что это все не от большой влюбленности!

— Ты права, я помог твоему отцу не из-за большой влюбленности. Скажем, ты здесь почти ни при чем, я просто знаю, как это – терять близких…

Девушка замолкает и смотрит на меня своими огромными глазами, в которых стоит сожаление.

— Прости…

— Таня, я не смог спасти своего отца, хотя очень старался. К сожалению, его болезнь оказалась сильнее врачей и всего того, что могло предложить нам наше положение и деньги. Но для твоего еще ничего не поздно! И если ты не будешь ерепениться и согласишься, то я найду ему лучшую клинику и самых хороших врачей-кардиологов!

— Да? — шепотом переспрашивает Таня, и я киваю.

— Да! Поверь, у меня есть связи!

— Но зачем ты привез ему деньги? Разве это не выглядело как подачка и заявление прав на меня как на собственность? — прищуривается девушка, а я хмыкаю.

— Нет! Оплати я ему лечение, разве согласился бы он? Если ты в него характером, то мы бы его клещами не вытянули из квартиры! А так от жениха дочери можно и принять такой подарок…

Таня кивает, горько усмехнувшись.

— Да, ты прав… — тянет она. — Прости, что вспылила.

— Ничего! — хмыкаю я.

— Но все же он думает, что мы скоро поженимся. А я не давала своего согласия.

Я задумываюсь и усмехаюсь:

— Это пока что! Ты еще не знаешь, от чего отказываешься!

— А ты… сама скромность, — бурчит Таня.

— Не вижу причин скромничать. Я идеальный, и скоро ты это поймешь. Позвони папе и скажи, что за ним заедут на днях. Пусть соберет все документы, медицинские сведения и вещи.

— Хорошо, — кивает серьезно Таня.

— Но ты же понимаешь, что тебе придется жить у меня. Иначе как мы объясним то, что мы вместе, а живешь ты в этом… бараке?

Я оглядываю обшарпанный дом Татьяны и кривлюсь. Нет, надо ее отсюда забирать.

— Но я не могу! — вспыхивает она.

— Таня, успокойся! Это только на время! Потом, когда отец уедет обратно домой здоровым и счастливым, ты вернешься к себе.

Девушка задумывается, а потом вздыхает и кивает.

— Ладно, но только на время!

Улыбаюсь как ребенок и завожу мотор.

Так-то, Макар, все будет легче, чем я мог себе представить. Но не успеваю я как следует обрадоваться, как слышу голос Тани:

— Не скалься так, Соболев! Ты можешь ни на что не рассчитывать!

— Как скажешь! — киваю я, но все же понимаю, что все идет по плану.

Вон Таня уже не против переехать ко мне, а еще вчера и слушать ничего не хотела о нашем общении.

Мы едем ко мне в офис, и я, разумеется, специально паркуюсь прямо у входа огромного небоскреба. Да, у меня есть личная парковка, но нужно же показать девушке всю мощь моей империи.

Таня выходит из машины и удивленно вскидывает взгляд на все это великолепие.

— И на каком этаже твой офис? — спрашивает она, разглядывая панорамные окна, в лучах утреннего солнца превратившиеся в зеркала.

— На всех! — гордо заявляю я, ловя на себе шокированный взгляд.

— Как на всех? А чем вы занимаетесь?

— Ну если совсем по-простому, то мы полностью освещаем город. Все иллюминация города — наших рук дело. Но, конечно, у нас есть филиалы по всей стране. Это просто главный офис! — заявляю я с гордостью и провожу девушку внутрь.

Раздвижные двери впускают нас в прохладное помещение, и я, не задерживаясь, тяну Таню к лифту.

— Ну а что я буду тут делать?