Голос дрожал, я судорожно сжимала и разжимала пальцы, чувствуя, что внутри клубится незнакомое ранее чувство: ненависть. Плотная концентрированная эмоция – она пронизывала насквозь и причиняла боль, цепляя вместе с главным объектом ненависти и других людей. Сейчас меня все раздражали и снова хотелось остаться одной, спрятаться в своей привычной раковине. Но не выйдет.

Брат не отвечал, изводя своим молчанием и пытливым взором. Но не зря мы близнецы, мою боль он ощущал, как никто, поэтому вовремя отступил, проглотив упреки и осуждение.

– Как бы то ни было, теперь нам нужно думать не о том, что случилось, а о том, как решить проблему. Ты собралась за него замуж? Он оформил развод с Андреем? Где он? Ты точно уверена, что Булацкий – отец ребенка? Вы с ним давно встречаетесь? Не могу понять, ведь ты ничего о нем толком не знала, когда мы общались по телефону!

– Саша, это не так просто объяснить. Ты прав, нам нужно думать о будущем, а не о прошлом. Я ничего не знаю об Андрее, только то, что сказал Булацкий. Говорит, что Андрей работал на его врагов, они заплатили ему денег, много, пять миллионов. И его долги повесили на нас. Где папа? Он тоже здесь?

– Папа поехал с людьми Булацкого обратно домой, сказал, что не оставит урожай и птиц. Как ни странно, твой хахаль согласился. Не переживай, думаю, эти бугаи смогут его защитить. Я тоже бы уехал, но не хочу оставлять тебя одну. Еще эта его сестра-мегера… Кто-то должен быть на твоей стороне.

– Я ни с кем не познакомилась в доме, Саш. Даже не знала, что здесь живет еще и его сестра. Все это время пробыла в комнате наверху и только недавно спустилась, хотела узнать у Кирилла, когда мы поедем в больницу. Если честно, я бы легла на обследование, чувствую себя неважно. Хотя, может быть, это и нормально в моем состоянии.

– Ты выглядишь бледной и измученной. Визит к врачу точно не будет лишним. Ребенок все меняет, Есения. Если ты беременна от Булацкого, он тебя из своих лап не выпустит. Но, по крайней мере, можно будет не волноваться о медицинской и финансовой стороне вопроса. Я так подозреваю, что работать ты больше не будешь?

Я кивнула, подтверждая его слова, потом мы немного помолчали, переваривая сказанное.

– Саш, – начала я осторожно, поглаживая его по плечу, – Кирилл говорил мне, что готов оплатить твою операцию. Помнишь, как мы узнавали, что есть шанс поставить тебя на ноги?

Я заметила, как в глазах брата мелькнул огонек надежды, но он его тут же загасил волевым усилием.

– Вот еще, я не намерен принимать подачки от кого бы то ни было. Тем более от бандита.

– Если он готов обеспечить меня финансово, то почему бы не воспользоваться этими деньгами, Саш? Не будь таким упрямым. Уверена, он и не заметит потери этой суммы, а у тебя будет шанс на будущее! Можешь считать, что это мой подарок.

– Не такой ценой, Еся! Мне надо подумать. Я хочу…

– Что? – испуганно спросила я, когда он осекся, не желая озвучивать свои слова. Но я догадывалась. Брат всегда осуждал Андрея за его махинации, но иногда задумывался о том, чтобы провернуть что-нибудь прибыльное в даркнет. Эта ниша крайне слабо контролировалась законом, под ником можно было спрятаться, совершить что-то незаконное и заработать кучу денег.

Брат держался, и я знала, что он делает это ради семьи, не желая становиться киберпреступником. Ведь он уже и так своими действиями привязал к себе отца и сестру, сделал их ответственными за калеку, поэтому не мог рисковать еще раз.

Но я знала, что его манят неисчислимые возможности теневого интернета под маской инкогнито. И также знала, что его тяга к экстриму никуда не делась, просто сейчас приобрела другие формы. Не физические.