Но тот, кто обращается к Паше, кажется мне самым здесь мерзким.

Он вальяжно, нагло раскинулся в кресле, широко расставив длинные ноги. Во рту сигара. Ему приходится прищуриваться, чтобы дым не разъедал глаза.

Он смеряет нас обоих тяжелым взглядом. Как ведром с помоями им обливает.

В голосе и в каждом жесте чувствуется, что этот человек возомнил себя хозяином мира!

– Григорий Аркадьевич…

Паша… Начинает лебезить!

Перевожу на него изумленный взгляд.

Он же всегда в себе так уверен! А теперь… Да что ж такое происходит!

– Мы ужинали с девушкой, и… Сами понимаете. Ну! Хотел бы я сбежать. Разве явился бы сюда!

– Мне насрать, что там у тебя в башке происходит. Меня интересует только одно. И ты прекрасно знаешь , о чем я!

– Григорий Аркадьевич… Мне нужно еще совсем чуточку времени. Вопрос почти решен! Еще совсем немного осталось, и…

– И как для смертника, ты слишком много болтаешь, щенок!

Вся цепенею.

В этот момент дверь за нашими спинами захлопывается. Явственно различаю звук проворачивающегося в замке ключа….

– Кому ты врать вздумал, а? Сопляк! Думаешь, я не знаю, какие у тебя дела, мммм? Ты мне проигранный долг отыгрывать ездил! Да только не наскреб ты ни черта! Наоборот! Проигрался по полной! И только расписки на стол там бросал, потому что у самого, кроме долгов передо мной, за душой и нет ни черта!

– Я…

Паша дико вращает глазами, озираясь по сторонам.

Еще сильнее стискивает мою руку, а я холодею. Вырываю свою ладонь из его захвата.

Как же так?

Сердце пропускает улар за ударом.

Паша игрок?

Он должен этим людям?

Пусть это окажется ошибкой! Каким-то диким недоразумением!

Но нет!

Судя по бегающим глазам Паши, по тому, как от отирает капли пота со лба и как дрожит его рука, все это правда!

Как же он мог? Играть это самое идиотское , что могло бы прийти в голову! Прямой путь к разорению или даже смерти!

Потому что я прекрасно знаю. Карточных долгов не прощают! Никогда!

– Паша. Скажи мне, что это неправда!

Хватаюсь за последнюю соломинку.

Но он только качает головой, тут же опуская ее.

– Прости, малыш, – хрипло шепчет, снова пытаясь поймать мою руку. – Я не хотел тебя в это впутывать. И я… Я разберусь!

– Хватит там шептаться, любовнички!

Рявкает хозяин заведения.

– Ты здесь не за тем, чтобы амурные штучки свои сопливые разводить!

– Послушайте.

Голос Паши дрожит.

Резко дергает воротник рубашки, даже не замечая, как с нее отлетает пуговица.

– У меня еще есть время. Несколько дней. Я решу. Я обязательно все решу! Найду деньги! Вы же видите. Я не прячусь! Я даже ужинаю у вас, как часто это делал! Никуда не убегаю, и…

– И что?

Резкий удар по столу кулаком. Металлический голос разрывает воздух, как летящая пуля.

– Что ты найдешь? Откуда? Ты найдешь только собственное перерезанное горло! Те, кому ты проиграл за последние два дня, церемониться и нянчиться с тобой не будут! А с трупа твоего я долг не сниму!

В полумраке сверкает очень однозначный блеск металла. Слышится щелчок. Этот человек снимает пистолет с предохранителя. Дуло смотрит прямо в колени Паше.

Непроизвольно зажимаю рот рукой.

Он явно способен прострелить ему ноги! И не только!

– И репутация моя пострадает, сопляк. Так что мне придется наказать тебя первым.

– Нет. Нет, да вы что?

Паша сжимает кулаки. Но не воинственно. Вовсе нет. Мне вообще по его лицу кажется, что он сейчас просто грохнется в обморок!

– Вы же знаете, кто мой отец! Вы не посмеете!

Сухой смешок прерывает его. Демонстрирует, что еще как посмеет!

– Вы не пойдете против него! Зачем вам наживать такие проблемы?

– Сопляк.

Голос того, кому Паша должен, звучит снисходительно и с издевкой.