Телефон завибрировал в кармане шорт, испугав меня жужжанием. Мог ли Барышев узнать мой номер так быстро? Мне кажется, что он мог сделать что угодно, даже луну с неба достать, если возникнет такая надобность. Но это был не он. И слава Богу!

«Сестра», – высветилось на экране, позволив мне выдохнуть с облегчением.

Я сделала большой глоток чая, приготовленного мамой, и посмотрела на нее.

– Лика звонит, пойду потрещу с ней часик! – улыбнулась я натянуто. – И за реферат пора браться, а то сдавать нечего будет.

– Конечно, иди! Скажи ей, чтобы не забыла набрать меня вечером.

Я кивнула, поднялась на ноги и поспешила в свою комнату. О том, что даже стакан забыла помыть за собой, вспомнила только, когда дверь в комнату следом захлопнулась. Нажав на кнопку подтверждения видеовызова, я затаила дыхание.

– Ксюнька, привет! Чего не отвечаешь? Сказала же, что дома сегодня! – Радостная сестра жмурила глаза под лучами слепившего ее солнца. На фоне нее виднелись разноцветные каменные дома.

– Ну, привет! – сухо ответила я и перевела взгляд на сестру. – Я тоже так думала, пока меня силой не затянул в машину Барышев…

Лика широко распахнула глаза и, раскрыв рот, часто-часто двигала нижней челюстью, будто намеревалась что-то ответить, но не могла подобрать слов.

Ее ошеломленный вид только усугублял ситуацию. Сестра все знала и смолчала! Как можно было до такого додуматься? Тем более не с чужим человеком?!

– Ничего не хочешь мне сказать? – съязвив, я первой не выдержала и с раздражением посмотрела на Лику.

Она переменилась в лице: побледнела, как белоснежный лист «Снегурочки», а зрачки расширились, отчего радужка, казалось, стала почти черного цвета. Закусив губу, Лика отвела взгляд в сторону. Я заметила, как ее глаза отчаянно заметались, выдавая бурный мыслительный процесс в поиске весомого оправдания.

– Ч-ч-что он от тебя хотел? – дрожащим голосом выдавила сестра, попытавшись изогнуть губы в улыбке.

Однако выходило криво. И лицемерно. Ее любимая алая помада почему-то теперь ассоциировалась с пороком и грехопадением. Лика окончательно променяла ангельские крылышки на когтистые лапы демоницы. Аж тошно…

– Наверное, хотел то, что задолжала ему ты! – со злостью ответила я.

Мне хотелось, чтобы сестра сама призналась, что подставила меня. Как она будет оправдываться? Какова причина ее поступка? Зачем вообще ввязалась в сомнительную сделку с самым настоящим демоном во плоти – Барышевым?! Я смотрела на близняшку, стараясь сдерживать порыв эмоций и не накричать. У меня все кипело в душе. Я чувствовала, как подкашиваются ноги от бессилия и как зудят ладони от желания швырнуть куда-нибудь телефон. Если бы Лика была рядом, я точно встряхнула бы её за плечи хорошенько и…

– Слушай, он – больной… Он тебе не причинил вреда?

Лика состроила обеспокоенное выражение лица, словно не провернула ловко аферу, и самое ужасное – даже голос ее звучал так чисто, взволнованно и искренне. Актриса, блин!!!

– А моя беременность – это тоже болезнь? – не сдержалась я, чуть повысив голос, и тут же прикусила язык.

Слова слетели с языка прежде, чем я успела сообразить. Осознание сказанного словно окатило меня холодной водой: злость улетучилась, на смену ей пришел испуг. Если Лика сболтнет что-нибудь маме, то виноватой во всем окажусь я. А мне и так пришлось увязнуть в ее проблемах против своего желания… по горло…

– Ты…

Лика не могла подобрать ответ, зависнув с открытым ртом. Она стала чаще дышать и просто хлопала накрашенными тушью ресницами, пока банально не придумала ничего лучше, как сбросить вызов. Это лучшее «оправдание», которого я заслуживаю? Такое поведение стоило моего искреннего доверия? Я, раздраженная, попыталась позвонить ей снова, но она тотчас сбросила, а потом принялась что-то печатать.