Стискиваю зубы и завожу машину. Резко разворачиваюсь и, проезжая мимо клиники, поддаю газу.

Видеть их не могу! Обеих! К черту всех баб!

3. Глава 3. Неприятности.

Ася

- Анастасия Ивановна! - борзо окликает меня студент с говорящей фамилией Козловский.

- Что вы хотели спросить, Виктор? - Я отвлекаюсь от заполнения ведомости и поднимаю глаза. - У вас, между прочим, на подготовку пять минут осталось. Поэтому, советую приберечь словарный запас. - Тонко напоминаю ему о том, что сегодня экзамен он мне не сдаст. И козырный папа ему в этом не поможет. Видала я таких пап...

- Спешите? Вас сегодня к нам ненадолго отпустили? - ехидничает студент.

- Откуда отпустили, Козловский? - Спрашиваю стало и смотрю на парня, как на клоуна из цветной коробки.

- Так из больнички, Настасья Ивановна, - начинает он ржать своей тупой шутке. Ему вторит его компания таких же золотых папиных прихлебателей.

Я в панике начинаю соображать, как он мог узнать про то, что я была в клинике.

- Анастасия Ивановна, - шепотом зовёт меня студентка с первой парты. - Вы бахилы не сняли.

- Спасибо, Лиза, - я с облегчением выдыхаю и снимаю с сапог  бахилы.

Выбрасываю их в мусорное ведро и возвращаюсь к кафедре.

- И так, - обвожу глазами студентов, - кто желает показать всю глубину познаний русской литературы первым - прошу ко мне.

- Я так и знал, что вы поглубже любите, - продолжает скабрезничать Козловский.

Я сжимаю зубы и стискиваю ручку. Не реагировать! Приказываю себе. Все равно управы на него не найдёшь.

- Вы, Виктор, если готовы, то можете выходить и отвечать, - отзываюсь на его пошлости совершенно безразличным тоном.

Он, криво ухмыляясь, встаёт из-за парты и спускается к кафедре.

- И так, - выпрямляю спину. - Назовите ваш номер билета и первый вопрос.

- Билет номер три. - Пафосно декламирует Козловский. - Тема любви. В лирике А. С. Пушкина.

- Начинайте, - киваю ему. - Вам повезло.

- Ну скучища же, - скалится студент. - Он теоретик любви, а я-практик. Могу и вам... - он становится локтями на столешницу и наклоняется ближе ко мне, - семинар провести.

- Я думаю, что меня все равно не удовлетворят способности вашего языка, - отвечаю ему в тон.

Аудитория затихает, навостряя уши.

- Словарный запас Пушкина составлял двадцать одну тысячу слов, - я откидываюсь на спинку стула, увеличивая расстояние между мной и студентом, - вы уверены, что можете претендовать хотя бы на половину? Мне кажется, что ваш предел - это пост в социальной сети.

- Я уверен, что мой список женщин будет однозначно побольше, чем у Александра Сергеевича. И в нем не хватает только вас Анастасия Ивановна. Даже против мамы лучшего друга в моем блокноте уже стоит галочка... - он противно ухмыляется, замечая, что ему все-таки удалось меня смутить.

И, может быть, в другой день я не позволила бы этой перепалке случиться. Просто нужно признать, что смотрю я на своего студента, а вижу этого гадского Царицына.

Он умел вгонять меня в краску взглядом. Долгим, многообещающим... Внучку почетного проректора, гордость института. Господи, что мы Максом творили в подсобках и лабораториях. А в первый год, когда он уехал, я думала что сойду с ума от бесконечных моральных якорей и воспоминаний.

- Вы так покраснели, Анастасия Ивановна, - тянет студент. - Это ответ «да»?

- Ну достаточно! - чувствуя в горле клокочущую ярость и обиду, вскакиваю с места. - Выйдите вон отсюда, Козловский.

- Мне отлично? - он машет перед моим носом зачеткой. - Или на личную пересдачу?

- Пересдавать русскую литературу, Козловский, вы будете теперь только комиссии. А я сделаю все возможное, чтобы вас отчислить! - в сердцах хлопаю ладонью по столу. - Выйдете вон! Или я вызову ректора.