Гордо вздёргиваю подбородок и собираю остатки смелости, чтобы поднять голову и посмотреть Царицыну в глаза.

- Руку убери, - цежу сквозь зубы. - Я закричу и сюда прибегут люди из основного зала.

Глаза Макса чернеют. Ноздри нервно вздрагивают. Он ослабляет хватку, но моей руки не отпускает, притягивая меня к себе ближе.

- Я вот сейчас не понял, что за бабки ты мне сунула, дорогая!? И какого черта ты строишь из себя обиженную невинность?

От такого хамского обращения меня накрывает бессильной обидой. Мне нужно уйти! Я не хочу, чтобы Макс видел мои слёзы! Он их не достоин.

- Пошёл ты к черту, Макс!

Размахиваюсь и собираюсь припечатать ему ладонью по лицу, но моя вторая рука тоже оказывается перехваченной.

Царицын толкает меня своим телом, вжимая попой в край стола. Мы судорожно и горячо дышим друг другу в губы.

Реальность плывёт.

- Говори со мной, Ася, мать твою! - встряхивает меня Макс. - Я хочу знать, как у тебя хватало сил вычеркнуть меня из своей жизни. И если это те самые бабки, за которые ты продала меня моему отцу, то я теперь стою дороже! Ты, млять, не расплатишься!

- Что? Это я тебя продала? - начинаю рваться из его рук. - Пусти меня немедленно! Ты слышишь?

Макс перехватывает мои руки одной. Второй фиксирует затылок, запуская пальцы в прическу, и сталкивает наши губы в жестком поцелуе.

Мамочки...

Сердце на мгновение перестаёт стучать от того, как это больно и по-животному чувственно.

Тело подчиняется, начиная жадно ныть, напоминая о том, на сколько давно к нему никто не прикасался. С Максом так было всегда...

- Ася... - шепчет Царицын и снова меня целует. Только теперь чуточку нежнее, и заставляя меня ему отвечать.

Слёзы начинают течь по моему лицу.

Что же я такая слабачка! Он снова творит со мной то, что хочет, а я трепещу в благодарном восторге.

- Жесть какая-то... - Макс останавливается сам и съезжает губами на мою скулу. - Извини...

Мы, тяжело дыша, замираем.

- Пусти меня... - дергаю руками.

- Да... Конечно... - он растеряно отходит от меня на шаг и проводит пятерней по волосам, взъерошивая их от корней. - Черт!

По лестнице раздаётся шорох шагов.

К нам поднимается официант.

- У вас все в порядке, - интересуется осторожно, и смотря в этот момент на меня.

- Да, - киваю ему и возвращаюсь за стол. - Все хорошо.

- Вы готовы сделать заказ? - теперь он смотрит на Макса.

- Два сырных блюда от шефа и Шабли, - отзывается он немного растеряно и тоже возвращается на стул.

- Вас понял, - царапает ручкой в блокноте официант, на веский случай ещё раз окидывает меня взглядом и быстро ретируется с этажа.

Я смотрю на кроваво красные разводы на лице Макса и едва сдерживаю себя от мстительной улыбки.

- Тебе нужны салфетки... - лезу в сумочку.

- Ася, почему ты взяла эти деньги у отца? - спрашивает Царицын сорванным голосом. - Я же мог дать тебе больше.

Замираю, глядя Максу в глаза. И вижу в них, что-то такое, что отбивает у меня желание укусить его в ответ.

- Я не брала денег, - отвечаю тихо. - Я тебя не предавала. Ты после нашей ссоры не отвечал на звонки. Я сходила с ума. А через три дня приехал твой отец и сказал, что это ТЫ решил со мной расстаться. Что передал мне денег! И да! - повышаю я голос, чувствуя прорывающуюся в интонациях боль. - Мне тогда они были очень нужны. Бабушка сдавала сильно. Прямо на глазах. Но я работала каждую свободную от учебы минуту, а к этим деньгам не прикоснулась! Только сейчас вот... - обрываю себя, понимая, что перешла на тему, которая Макса совсем не касается.

- Что сейчас, Ася? - хмурится мрачнеет он. - Я прошу тебя, договаривай.