- Кто остался? - я перехватываю за рукав проходящего мимо Бориса.

- Тема... - глухо отзывается парень, - Отёк квинке моментальный на составляющее...

«Двадцать лет ему было...» - вспоминаю я, - «Четыре месяца после армии...»

- Миша! - меня разворачивает к себе лицом Ярослав, - Там Валера камеры смотрит. Тебе стоит присоединиться.

- Где? - я хмурю брови и тупо смотрю на брата, но вместо ответа в мою скулу прилетает хлёсткий удар.

От неожиданности улетаю в крыло внедорожника и бьюсь затылком.

- Ты охуел, Ярый? - рычу, чувствуя, как в крови вскипает адреналин, а в голове рассеивается туман.

- В себя приди, - горько качает головой брат, - Хотя я бы на твоём месте, наверно, сдох.

- Михаил! - меня окликает один из парней, - В доме чисто, следов борьбы нет. Только кабинет разворотили.

- Зорин компромат роет на тебя, - подходит к нам со стороны домика охраны Валерий, - Зарегистрирована попытка взлома компьютерной системы отелей. И Марья... точно у него. Камеры записали, как ее в тачку паковали...

- Сукаааа!!! - я ору во все горло, и мне нихрена не становится легче. Внутри все горит и скручивается болевыми спазмами. Будто какой-то орган выдрали на живую, и теперь на его месте гниющая рана. Несколько раз сминаю капот машины кулаками, и едва сдерживая слёзы, судорожно выдыхаю, - Звони Князю, - оборачиваюсь к брату, - Пусть ставит в известность старших. Как только вы сядете с Василисой в самолёт, я Зорина на ремни порежу, - кладу руку ему на плечо и крепко сжимаю, - Я, блять, прошу тебя!

- Миха, нет! - зло рычит Ярослав и перехватывает меня за предплечье, - Я не уеду.

- Уедешь! - сношу его весом и вжимаю в дверь внедорожника, - Или я тебя сам вывезу... - тихо рычу над его ухом.

11. Глава 10. Зверушка.

Марья.

Забившись в угол небольшой кровати, обнимаю ноги, пытаясь расслабиться и успокоить ноющий живот. Игнорировать острое желание порыдать получается с трудом. Я до синяков щипаю кожу между пальцами, стараясь словить отрезвляющий всплеск боли и включить что-то хоть отдаленно напоминающее логику.

Если я нахожусь здесь, значит, Миша жив. Просто так держать меня бы не стали. Или стали? Холодея от мысли, что, возможно, меня просто спутали с проституткой и отложили на потом, чтобы поразвлечься, со стоном обхватываю голову руками. Как же я тебя ненавижу! Ненавижу тебя, Буров! И хоть мне хочется выть от страха, что с тобой может что-то случиться, все равно ненавижу!

Темноту спальни вспарывает свет фар. Я подрываюсь с кровати и подбегаю к небольшому окну. Аккуратно отодвигаю штору и вижу, как на участок въезжают два чёрных внедорожника. Из первого выходят двое охранников и ещё один молодой мужчина, к которому на встречу  по освещённой дорожке спешат мои похитители.

Я почему-то уверена, что пожаловал самый главный. И совершенно неуместно мне хочется засмеяться в голос. Если следовать логике, что машиной мужчина компенсирует длину своего члена, то у всех бандитских главарей достоинство не превышает длинны моего мизинца. Хотя... к Мише это не относится, я горько ухмыляюсь. Да в общем, наверно, глупо предполагать, что кто-то из братков решится прикупить себе голубое «Пежо» или «Ситроен» для души...

Из груди вырывается квакающий звук икоты, и я ловлю его, прижимая холодные пальцы к губам. Осознаю, что меня накрывает самая банальная махровая истерика. Психика не справляется с ожиданием «чего-то плохого» и начинает выдавать неожиданные защитные спецэффекты.

Время тянется издевательски медленно. И умом я понимаю, что это - самый лучший расклад для меня. Ведь если Миша жив, то он за мной придёт. В этом сомнения нет ни на секунду. А если нет? То кому я нужна? Никто, Марья, даже не найдёт тебя и не вспомнит. Кроме мамы, когда я не позвоню ей дня через три... И мне становится так жалко себя и своего ещё нерожденного сына или доченьку, что слёзы больше контролировать не выходит. Они текут по щекам сами. Я прижимаюсь спиной к стенке и сползаю по ней вниз, присаживаясь на корточки. А Миша так и не узнает, что должен был стать отцом, как не узнал когда-то Вадик. Чертовы мужчины со своими войнушками. Контрактник, бандит - суть одна. И провожая на кладбище Вадима, я рыдала и клялась сама себе, что моим мужем станет какой-нибудь профессор гастроэнтерологи или скучный экономист. А в итоге... Дура, дура, дура! Стискиваю руки в кулаки и костяшками пальцев луплю себя по голове.