Ягоды перебрать, промыть, просушить. Новые пучки трав связать, нужные узелки завязать и развесить под потолком. Вроде и немного успела насобирать, а времени заняло прилично.

Плач сына разнёсся по всему дому. Бросив всё побежала скорее к голодному ребёнку. Ярл дёргал ушами, но не отходил от колыбельки, пока я не подбежала и взяла сына на руки.

— Я здесь, мой хороший. И Ярл рядом, — повернула успокоившегося ребёнка к коту, но моя грудь его интересовала больше. — Спасибо, Ярл, там тебя рыбка ждёт.

Кот важно прошагал к двери, оставляя нас вдвоём. После еды сын, как обычно, сразу уснул, а я ходила по комнате, вдыхая его запах. Солнце развернулось в нашу сторону и чтобы яркий свет не тревожил сон ребёнка, я подошла задёрнуть штору и замерла.

На улице через дорогу стоял Рет и смотрел на моё окно. Белоснежная рубашка расстёгнута до середины груди, заправлена в узкие брюки, подчёркивающие сильные бёдра и длинные ноги.  Увидев меня его улыбка стала ещё шире и он слегка склонил голову. Резко дёрнула штору, отрезая нас с сыном от ненормального. Как он узнал где я живу? И зачем стоит, что высматривает? Может он от Гардара? Неужели меня нашли?

Сын заворочался, чувствуя моё беспокойство, слегка укачивая вернулась к его колыбельке и легонько поцеловав в лоб опустила, укрыв одеялком.

А сама сжав кулаки ходила от стены к стене думая что делать. Опять бежать? Но куда? С новорожденным на руках. Нет. Это безумие. Я не могу рисковать здоровьем сына.

Еле дождалась Туве, чтобы всё-таки рассказать о неожиданной встрече и преследовании мужчины.

— Чего ты всполошилась? — Туве спокойно раскладывала покупки, при этом кривила уголки губ. — Мало ли кто из мужиков с охоты, например, шёл.

— Но у него были пустые руки. И сейчас стоял напротив окна.

— Рет… Рет… Нет не припомню никого с таким именем. А темноглазых в городе полно. Может, кто недавно приехал.

— Илла Туве, мне бежать надо.

— Зачем это? Да и куда? Я тебе так скажу, девонька, коли уж должно что случиться, то хоть беги, хоть нет — а будет.

— Я не отдам ему сына!

— И не отдавай. Никто ребёнка у матери отнять не может, — её губы говорили одно, а в глазах тревога. Ни одна из нас не рискнёт это произнести вслух. — Жди сегодня первых покупателей.

Покивав, я ушла к себе, чтобы немного отдохнуть и, если получится, поспать. Ночь практически без сна, да и утренние переживания тоже не на пользу.

Только и сон не принёс облегчения.

— Эми, да ты с ума сошла! — Хельга ходила из угла в угол нашей комнаты в общежитии, нервно накручивая кончик косы на палец. — Это же… это же…

— Монстр. Я знаю. Но тогда я была уверена, что это Гаррард. Понимаешь? Называла его чужим именем, а он молчал!

— Это уже неважно, подруга, — девушка села возле меня и крепко обняла за плечи. — Теперь тебе бежать надо.

Осталось несколько месяцев и я получу диплом травницы, а значит работа будет полегче, чем подносы носить и терпеть насмешки. Я знала, что легко не будет, но готова вытерпеть всё, чтобы мой ребёнок ни в чём не нуждался, но побег перечёркивает все планы. Я не буду знать покоя никогда. 

— П-почему? 

— Потому что твой ребёнок наследник рода Форсберг.

— А если дочь?

— Вряд ли: у них в роду только сыновья рождаются. Но, даже если и дочь всё равно наследница. Никто не примет тебя, как равную. Может, если бы у тебя была сильная магия, то шанс был. А так…

— Я поняла, — больно было это слышать от подруги. — Но ведь никто не может забрать ребёнка у матери.

— Если она сама не отдаст.

— А я не отдам, — руки сами накрыли живот, защищая маленькую жизнь.