— А цветок этот нужен был, чтобы магию сыну сохранить. Магически сильный ребёнок, требует в момент родов большое количество магии. И только зерумат способен увеличить магический резерв без вреда для здоровья. Вот так-то.

Я лежала оглушённая открывшейся правдой, а Туве тихо вышла скрипнув дверью. Мы проходили практику, но нам не рассказывали почему женщины теряли детей, а ведь столько было молодых девочек, моих ровесниц. Вроде бы здоровые, но детей теряли. А оно вон как. Теперь понятно, почему учитель тогда брезгливо поджимал губы и приговаривал о тщетности «оторвать кусочек пожирнее».

Какой же я была наивной, не видела, что лежало прямо перед моим носом. А, может, не хотела видеть. Как можно быть счастливой, видя вокруг грязь? И как теперь выпустить сыночка в мир без страха?

Адаир словно почувствовал, что я о нём думаю, закряхтел, ища губами грудь. Улыбка растянула мои губы и приложив ребёнка тихонько запела, слушая чмоканья, пока ещё беззубого ротика.

Всё у нас будет хорошо. Я вот немного окрепну и займусь чаями. Мелкая монетка всегда у нас будет. А через пару лет пойду в школу травников проситься на работу, чтобы завершить обучение и получить диплом.

8. Глава 7

Первая неделя прошла незаметно. Заботы о сыне поглотили все мысли и страхи. И только одна постоянно о себе напоминала — чаи. Много, разных и целебных.

Благодаря цветочку Туве окрепла и теперь сама ходила на рынок обеспечивая нас не только продуктами, но и сплетнями.

— Граф-то вернулси. И чего ему в столице не сиделось, — Туве ворчала, доставая из корзинки купленное.

— А что плохого в его возвращении? — забрала творог, чтобы сразу начать готовить. Пока сын спит я как могу, помогаю по дому.

— Так десять годков поди не вспоминал о нас. А теперь город на уши поставил.

— Случилось чего?

— Да что у него случится может? Бал устраивает, девки все в замок потянулись кто на что надеется.

— Так если работа есть, может и мне пойти? Монетки нам не помешали бы.

На самом деле мне не так хотелось работать в замке, как узнать всё ли хорошо с тем мальчонком. Туве о нём я не рассказала, как-то не было повода, а сама время от времени вспоминала.

— Тьху ты, дурёха! Иса, тебя жизнь ничему не научила. Беги от благородных так далеко, как сможешь. С них как с гуся вода, а тебе все шишки.

— Но ведь…

— Брось! Ты хотела чаи продавать, вот и занимайся этим. Я тут походила, поспрашивала, если создашь толковый сбор, то монетки сами тебя найдут.

— Да у меня уже есть. Вот, — я подошла к шкафчику, открыла показывая полочку, заставленную разными сборами. — Только опробовать надо, а на себе не все могу.

Туве с серьёзным лицом подошла, пальцем проводила по каждой баночке со сбором, ненадолго задерживалась и кивая своим мыслям вела палец дальше.

— Значит сегодня будем пробовать, что там за смеси ты приготовила. Узелки своё дело сделали.

— Тогда пирогов напеку, чтобы вкуснее было.

— Ты как хочешь: место на рынке или здесь обустроим лавку?

— А я не помешаю?

— С чего бы? Ко мне раньше часто ходили, а потом… — женщина погрустнела и отвернулась.

— Я бы тогда лучше здесь организовала, к сыну поближе. Да и удобнее это, на рынке весь день не простоишь, а тут и стоять не надо.

— Верно, можно лечь, — Туве криво усмехнулась и, забрав из моих рук миску с творогом, велела: — Иди отдыхай, скоро дитёнок проснётся.

Спорить с ней не стала. Пыталась много раз за эту неделю, но всегда проигрывала и её доводам и своей усталости.

С рождением сына двери в доме перестали скрипеть. Вечером того же дня Туве привела соседа, который за умеренную плату помог избавиться от протяжного скрипа.