– Да, уверен. – Иван вздохнул. – Я три раза запускал анализ, и почти шестьдесят процентов на то, что в овраг Борю с Беатрис скинул отвергнутый поклонник. Или кто-то вроде него. Я спрашивал Беатрис, она утверждает, что никого не отвергала. Более того, Беатрис говорит, что ни с кем толком и не встречалась. Никогда.

– Ну, – Ксения отвела взгляд от Вани. – Я тоже до тебя ни с кем не встречалась. Никогда. Да и с тобой я не встречалась, если разобраться. Так что, думаю, здесь не отвергнутый поклонник, а за что-то разозлившийся. Не знаю, может быть, Беатрис на Борьку как-то не так смотрела. Но, Ваня, получается, что авария не имеет к спрятанным в цехе матрицам никакого отношения?

– Почти восемьдесят процентов, что два этих дела не связаны. Их объединяет только одно – поместье. – Подоров развернулся вместе с женой и пошёл по коридору. – Вычислить неудовлетворённого жизнью поклонника будет несложно. Вычислить предателя из числа тех одиннадцати… ну не запирать же их всех в подвале и не допрашивать с пристрастием, – он сжал губы так, что они побелели.

– Если не останется другого выбора, то придётся. – Подумав, сказала бывшая Ушакова. – Адреаса попросишь. Они достаточно отмороженные, чтобы понимать необходимость подобных допросов, и не настолько психи, чтобы переусердствовать.

– Да я понял уже, что тебя к ним лучше не подпускать, ты же Ушакова, – Ксения при этих словах мужа вспыхнула, а Ванька негромко рассмеялся и выскочил на улицу.

– Ну, знаешь ли, – Ксения сжала кулачки. – Похоже, ты, Ванечка, решил, что провести сегодняшнюю ночь на диване будет полезно для здоровья. – И она, вскинув голову, пошла искать Орлова, чтобы передать просьбу Беатрис, раз уж добровольно согласилась стать посредником между ними.

***

Я поставил последнюю подпись в документе и передал его Джонатану. Он, в свою очередь, протянул мне наш экземпляр.

– Могу я поинтересоваться, господин Орлов, почему именно вы представляете интересы Александра Стоянова здесь в Содружестве? – Джонатан окинул меня пристальным взглядом, а потом также пристально посмотрел на Ромку. – Я плохо знаю кланы Российской империи, но даже мне известно, кто такие Орловы. Это, конечно, большая честь и для меня, в том числе, но всё равно необычно.

– Почему же? – я невольно нахмурился. – Александр Стоянов попросил нас с Романом побыть посредниками, тем более что мы собирались посетить Содружество, и мы, конечно же, согласились.

– Я тоже не вижу ни в просьбе, ни в нашем согласии ничего особенного, – добавил Рома.

– Поймите меня правильно, господин Орлов, – покачал головой Джонатан. – Когда ко мне обратился господин Гусев, чтобы я рассмотрел возможность продажи оружия Александра Стоянова, я, разумеется, согласился. Из цехов его предприятия выходят настоящие жемчужины, и быть первым, кто представит их на оружейном рынке Содружества, всё равно что выиграть в лотерею. Но когда ваши очаровательные помощницы сообщили мне, что именно Орлов будет подписывать необходимые документы, я, признаюсь, несколько растерялся. Простите, но я не верю, что даже такой известный человек, как Александр Стоянов, может прийти к сыновьям правящего клана и попросить их побыть посредниками в таком деликатном деле, как продажа оружия.

– Господин Джонатан, – я, кажется, понял, почему он пребывает в «некоторой растерянности». – Александр Стоянов – наш дед по материнской линии. Кроме того, мы с Романом являемся его единственными наследниками. Или вы считаете, что дед не мог попросить внуков об этом одолжении?