- О, как? Но это же бред! – возразила я. – Зачем мне его убивать?
- Вот мы и разберёмся, зачем! – он посмотрел на меня нахальным взглядом. – Давайте ваши ручки? – он протянул наручники, видимо страстно желая заковать в них мои руки.
- А без этого никак нельзя? – как можно наглее спросила я. – Или вы меня боитесь?
- Я? Вас? – они пренебрежительно окинул меня взглядом, но наручники убрал.
И это было его главной ошибкой.
Потом он взял меня за руку и направился к двум полицейским и велел сторожить Степанича.
- А я отвезу её в участок! – он показал на меня пальцем. А затем быстро зашагал к лифту, потащив меня за собой.
Когда мы оказались с ним в лифте вдвоём, он отпустил мою руку и, нажав на кнопку с номером один, достал блокнот и стал в него что-то записывать, явно не предполагая, что я могу что предпринять. Но я не собиралась ехать в участок, у меня были совсем другие планы, планы к побегу. Потому, едва загорелась кнопка «2», я вытащила из сумочки лак для волос (надо же просто забыла его выложить, а как пригодился) и прыснула ненавистному следователю в глаза. Закрыв лицо руками, он взвыл от боли, посылая в мой адрес различные ругательства. Ещё немного и он, справившись с болью, наверняка схватил бы меня, но на моё спасение двери лифта открылись, и я, отправив лифт на первый попавшийся этаж, бросилась бежать. К счастью в коридоре почти никого не было и я, быстрым шагом, дабы не привлекать внимание вышла на улицу. Но, едва я оказалась вне здания больницы, как понеслась прочь со всех ног.
Незаметно для себя я оказалась в скверике между двумя домами старой постройки. «Зачем я убежала? – задала я себе вопрос. – Ведь я же не виновата!» Но сама же и ответила на свой вопрос: именно, потому что не виновата. И я должна это доказать, должна сама докопаться до правды, поскольку правоохранительные органы явно не хотели утруждать себя данным вопросом. Им проще было всё списать на меня, и закрыть очередное мокрое дело, приписав нам со Степанычем какую-нибудь любовную связь, с известным криминальным продолжением. Или ещё чего хуже, данным следователем мог кто-то управлять. И за хорошее вознаграждение я могла сначала оказаться на зоне, а потом погибнуть от рук сокамерниц. И вторая моя версия была, к сожалению, более вероятна, чем первая.
Я навалилась на холодную стену старого дома, чтобы перевести дыхание. Как только я почувствовала, что отдохнула, то продолжила свой путь. Но далеко мне уйти на этот раз не удалось. Едва я завернула за угол дома, меня схватили двое мужчин и, заломив мне руки, запихнули в машину. А там приложили к носу платок с какой-то гадостью, и я вырубилась…
5. Глава 5.
Сколько я пробыла без сознания, не знаю, но когда пришла в себя, то обнаружила, что сижу на стуле, плотно к нему привязанная, а руки мои связаны за спиной. Первый вопрос, который я задала себе – это «где я?», и ответ мне пришлось искать самой. А находилась я, судя по всему, в каком-то подвале, потому что вокруг были бетонные стены, на которых не было ни окошечка, а под потолком проходили трубы отопления. Всё это помещение было завалено разными ящиками и коробками. Как я уже ранее сказала, сидела я на стуле, а недалеко от меня стоял старинный дубовый стол, одну из ножек которому заменяли ящики. Около него стояли ещё четыре стула, а на столе валялась моя сумочка, из которой были вытряхнуты все мои вещи: документы, косметика, фотография дочки. Но взгляд мой остановился на троих мужчинах, стоящих у двери и о чём-то споривших. Говорили они тихо, потому причину их спора я не расслышала. Двое из них были те, которые меня похитили, а вот третьего я видела впервые. Это был мужчина лет сорока пяти, пятидесяти, высокий и вполне приличный на вид. Он даже внушал некоторое доверие, не знаю почему, но на бандита он не походил. Не такими рисуются в наших воображениях бандиты. Обычно мы представляем их бритоголовыми, накаченными и с неприглядной физиономией. А он был одет в джинсы и пиджак, тщательно выбритый с аккуратно зачёсанными назад волосами. Видимо мой пристальный взгляд обратил на меня его внимание, потому, дав знак остальным выйти, он направился ко мне со словами: