Искра покачалась в воздухе между лысым господином и бароном, оставляя след в виде тонкого дымка, и медленно поплыла над вырезанным кругом. Воздух задрожал, светлый дымок заструился, всадники зашевелились…

– Оно! Оно! Оно! – закричал барон.

– Матерь божья… – пробормотал, сглотнув, лысый господин. – Что вы стоите?! Зажигайте лампу!

– Нет, нет, пусть оно сперва уйдет!

Но искра просто так уходить не желала – более того, она явственно разозлилась, как будто не получила желаемого. А злость голубой искры – вещь опасная. Сперва она, метнувшись в сторону, подожгла рукав баронского халата, потом устремилась к лысому господину. Тот с перепугу прихлопнул ее толстой книгой – латинским молитвенником. Искра, упав в середину круга, на каменных всадников, зашипела, пустила последний дымок и более не безобразничала.

Барон сбивал с рукава пламя тем, что подвернулось под руку, – подушкой. Лысый господин поспешил на помощь. Пламя оказалось упрямым и холодным. Но рукав пожирало исправно, и один длинный острый язычок уже лизнул тамплиерский крест. Наконец лысый господин вытряхнул барона из халата и приказал звать Гриету с ведром воды. Заодно Гриете крикнули принести огонь. Но стряпуха явилась не сразу, в чепце набекрень и с шалыми глазами. За ней ворвался кучер Клаус, в каждой руке держа по револьверу.

Когда лампу зажгли, черный халат утопили в ведре, Гриету прогнали на кухню – вздувать самовар и готовить хоть какой ужин, Клауса отправили за дровами, чтобы наконец затопить печь, наступила самая главная во всем этом деле пора.

Барон и лысый господин склонились над плитой.

Во всех лунках лежали тусклые монеты, в двух – блестящие. И более того – они лежали поверх тусклых.

– Получилось! – воскликнул барон. – Но как, как? Что именно сработало? Почему – эти? Почему не другие?!

Лысый господин потянулся к ним пальцем, но в последнюю долю секунды отдернул палец.

– Секрет тамплиеров – наш! Нет больше секрета тамплиеров! – продолжал буянить барон. – А они не верили! Они смеялись! Когда я понял, что деньги могут размножаться, – что мне сказали? Что я старый безумец! Что деньги размножаются одним путем – когда их кладут в банк под проценты! А откуда у тамплиеров были деньги? В таком количестве? Они что – из Америки серебро привозили? Да, да, я и такое слыхал! Из Америки – ха-ха-ха! Дураки! Болваны! Деньги спят, их нужно только разбудить! И они будут размножаться! Но я должен понять – почему именно эти монеты? Я пойму, я пойму! Размножаться будут все! Господин Вернер, сколько вы вложили в дело? Теперь вы через месяц получите двести процентов, потом – четыреста, потом – тысячу шестьсот процентов, представляете?

– Представляю. Но вы сперва возьмите эти деньги в руку, – предложил лысый господин. Он должен был бы усмехнуться, потому что расписка уже лежала во внутреннем кармане его черного сюртука, но сдержал усмешку.

– И возьму! Вот, взял… что такое?! Они горячие!

Монеты, выскочив из ладони, разбежались по плите. Теперь стало видно – это два старых нассауских кроненталера, весьма потертых, и два новых, словно только что отштампованных, с четким рисунком – увенчанный короной гербовый щит, а на нем – стоящий на задних лапах лев.

– Мы открыли только половину тайны, – сказал лысый господин. – Или даже вовсе четверть. А главная загадка, боюсь, так просто в руки не дастся, а завтра попробуем провести ритуал с другими монетами. Может, что-нибудь поймем.

Барон съежился под его ледяным взглядом. Барон был слишком взволнован и напуган.

– Моя мантия… мантия погибла!.. – воскликнул он. – И крест!