В дверь позвонили. Взяла сумку, посмотрела на маму.

– Я вернусь. Мам, я вернусь!

Мне пришлось уйти. За первым звонком, в дверь стали звонить безжалостно, требуя ее открыть. Я поехала в своих новых джинсах, новом свитере и кроссовках. На улице зима. Началась метель. Закуталась в тонкую куртку, перепутав ее почему-то с теплой. В голове каша, в ушах звон, а я иду за одним из парней, дежуривших у двери. На улице меня ждала черная машина. Я открыла дверь на заднее сиденье – с другой стороны там сидел этот, как его… Эврард? Мужчина в дорогой одежде даже не посмотрел в мою сторону. Я задержалась, пока отдавала сумку водителю, за это время метель занесла в салон кучку снега. Прямо на мое сиденье и немного на друга «моей семьи». Как только водитель вернулся на свое место, «друг» приказал по-французски:

– В Пулково.

Бросила последний взгляд на окна своего дома. Там осталась безутешно плакать моя мама. К моему дикому ужасу, уехать с этим страшным человеком – лучшее, что я могу для нее сделать. Так ее никто не тронет. Я нисколько не сомневаюсь, что там, куда меня везут – хорошо не будет. Этот человек собирался увезти меня в клетке, как животное. Хорошая же у меня семья. Ничего не скажешь.

Я безмолвно попрощалась со своим домом и поздравила внутри себя воительницу Лулу со счастливым днем рождения.

– Моя мама сказала, что ваши Мармонтели – изверги, – заявила типу, сидевшему рядом со мной на чистом французском. Что сказать, мы с мамой много практиковались, теперь я понимаю, почему.

Друг моей семьи посмотрел на часы, затем вернул взгляд на окно:

– Ты одна из них. И, пожалуй, – он сделал паузу, – Рыбакова впервые сказала тебе правду.

– Вы же с ними дружите? – я поняла, что от ужаса, который вселяет в меня этот человек, мой язык превратился в неподъемное бревно.

– Я выполняю просьбу.

Он опять замолчал. Я тоже. Буквально на пару минут. Безумное количество вопросов роилось у меня в голове и этот рой подавил ужас от общения с ним:

– Вы расскажете мне про них? Про меня? Я же ничего не знаю…

Мужчина, имевший невероятно красивую внешность и показавший себя настолько же злым и жестоким, наконец повернулся ко мне. Карие глаза совсем ничего не выражали.

– Твоя семья тебе все расскажет. Я – не твоя семья. Единственное, чем могу тебя порадовать – тебя очень ждут. Ты даже не представляешь, как.

Чистокровная де Мармонтель. И первое подтверждение тому – лавандовые глаза. Их необычный цвет веками сохранялся у наследников аристократического колена. Русые волосы без единой завитушки – второй признак. А дальше рост, телосложение как у балерины. И голос. Она как будто всю жизнь говорила только на французском языке.

– Она – чистокровная наследница рода де Мармонтель.

– Эврард, что я тебе говорил! Понравилась? Но не вздумай на нее разевать рот, ты достаточно поигрался с Люси, Лулу – последняя из нашего рода. И она будет моей!

– Не волнуйся, Валентин. Второй раз я на это не поведусь.

– Рад это слышать. Должен же кто-то мне родить таких же чистокровных наследников! Остается удивляться, да, Эврард? Насколько ее не затронула недостойная оболочка, в которой она росла? Кстати, проблемы были?

– За исключением того, что вылететь из-за погоды мы сможем с опозданием на два часа, нет. Все прошло как по маслу. Я лишь немного припугнул Рыбакову. Ты оказался прав, адвокат выполнила свою роль и за деньги закрыла на все глаза. Рыбакова не знает о том, что суррогатное материнство во Франции запрещено, ее дочь и подавно. Сразу испугались и сделали все так, как я того потребовал.