— Лучше расскажи, как с Сендой погуляли? — посмотрела на меня Горрия, наворачивая рагу с мангором.

В связи с сезоном, последний месяц года объявлен мангоровым: и пироги, и желе, и заправки, и соусы подавали исключительно из этого жёлтого фрукта. Вот теперь дело и до рагу дошло. Выглядело блюдо так, будто его уже кто-то ел, а потом оно вышло естественным, но чуть жидковатым образом.

Или это у меня просто аппетита не было.

— Плохо, — честно ответила я.

— Но почему? — возмутилась Горрия так, будто это лично её я обвинила в неприятном времяпрепровождении с Ларом.

— Были причины, — дипломатично постаралась я уйти от темы, уже жалея о сказанном.

Почему-то рассказывать про предложение Лара и последующий отказ не хотелось. Не хотелось ни сочувствия, ни упрёков. На душе было муторно и гадко. Зря я на ужин пошла. Мангоровое рагу поднять настроение не могло, разве что окончательно столкнуть в пучину отчаяния своим желтовато-переваренным видом.

А ведь ещё три года назад мне и в голову не пришло бы, как говорила повариха из приюта, «харчами перебирать». А теперь вот перебираю и еду, и кавалеров. Вот до чего сытая жизнь доводит. Думается, десятки студенток многое отдали бы за возможность стать арданой Зиталя Олахира.

Хотела поздороваться с Лодиакой, но она куда-то запропастилась. Выйдя из столовой в компании девочек, я вдруг поняла, что идти к себе не хочу. Мне нужен совет, но не любвеобильной Горрии, наивно-правильной Лореи или практичной Трайдоры, а человека, который способен мыслить, как я.

Вышла на улицу прямо в чём была — даже кардиган не удосужилась из комнаты захватить. Вечерняя прохлада забралась под тонкую ткань блузки и остудила голову. Пока подходила к зданию кафедры проклятий, тревога уже немного выветрилась, а кожу начал щипать холодок. Хорошо, что ночь сегодня обещала стать безветренной и лунной. Чудо, а не ночь.

Мрачные фикусовые аллеи выпустили меня из своих объятий, и я поднялась по широкому мраморному крыльцу родного факультета.

Зайтана Зиникора была у себя. Дверь её кабинета оказалась приоткрыта, и я осторожно постучалась.

— Веточка? Проходи, — приглашающе махнула рукой проклятийница. — Что случилось?

— Приветствую. Почему вы думаете, что что-то случилось? — спросила я, садясь в полюбившееся кресло.

— Ты редко когда приходишь два вечера подряд, а сегодня ещё и без куртки. Я, конечно, понимаю, что ты гайрона, но ваш вид тоже болеет простудой!

Беззлобно ворча, декан сделала нам чаю и поставила передо мной исходящую паром синюю кружку. Не просто кружку. Мою личную кружку, которую она купила и держала специально для меня. По помещению поплыл запах ароссы и карамели. Горячий фарфор согрел пальцы. А знание, что в кабинете декана проклятийного факультета хранится моя личная кружка, согрело душу.

— Мне сегодня сначала Сенда предложил стать его арданой, а потом Зиталь. Сговорились, каскарры! — пожаловалась я.

— Действительно, ужасные события, одно другого хуже. В тебя влюблены двое приятных перспективных юношей. Кошмар! — спрятала зайтана Зиникора лёгкую улыбку за фарфоровой чашкой.

— Мне пришлось им обоим отказать! И мне теперь плохо!

— Плохо, потому что плохо им, или плохо, потому что отказывать не хотелось? — задала седовласая собеседница первый вопрос.

— И того, и другого понемногу. Отказывать не хотелось, они оба мне нравятся, каждый по-своему…

— И чем же тебе Зиталь нравится? — вздёрнула она брови.

— Ну… он настойчивый… мускулистый… красивый… и… не подонок, — подумав, медленно ответила я.

— Негусто. А Сенда?