- И кто же счастливчик?

Тощий непонимающе взвинтил бровь.

- Ну, тот, за которого я должна выйти замуж?

- Ааах. Андрей Павлович Разумовский. – он произнес это так, будто мне тот час должно стать все ясно.

- А он вообще в курсе, этот Разумовский, что должен на мне жениться? Какая ему выгода? – этот диалог напоминает мне бред двух душевнобольных, и, если честно, я с каждой секундой все больше и больше теряю к нему интерес. Ясное дело, что попахивает чем-то вовсе не хорошим. Я бы даже сказала, смердит.

- Конечно он в курсе. И совершенно не против. Скорее за. Он желает познакомиться с Вами, как только Вы будете готовы.

- Он тоже получит наследство? А сколько ему лет? Я должна буду… - в этот момент все-таки всплывают мысли, как я ублажаю какого-нибудь пятидесятилетнего отъевшегося дядечку и становится тошно.

- Думаю, Вы обговорите нюансы вашей сделки наедине... – тощий опять краснеет, и я не выдерживаю.

- Нет. Спасибо. – с шумом отодвигаю стул, ножки которого елозят по деревянному полу, издавая душераздирающий звук – Я, пожалуй, пойду.

Нотариус тоже подскакивает со своего рабочего места.

- Полина Андреевна, постойте! Подумайте от чего Вы отказываетесь! – эти слова застают меня уже у двери, и на секунду я замираю. Мешкаю. – Может, Вы хотя бы с ним познакомитесь? Это приятный молодой человек, не многим старше меня. Кажется, ему тридцать или около того. Он воспитан. И благороден. И вообще очень положительный.

Ну уж нет. Я все решила. Да и охотницей за большими деньгами я никогда не была. Каждому, конечно, хочется иметь большой дом и роскошную машину. Но не такой же ценой.

- Вы знаете, - я обернулась и ослепительно улыбнулась, посылая тощему лучи своего дружелюбия. – У меня уже есть избранник. Василий. – на всякий случай решила уточнить я. – И думаю, он будет против моего брака с другим мужчиной. Всего доброго Вам.

Сделав легкий наклон головы, и еле сдержавшись чтобы не отвесить реверанс как в восемнадцатом веке (слишком уж располагала обстановка или просто я исторических романов перечитала?), скрылась за дверью и поспешила на трамвайную остановку.

Конечно же, никакого Василия нет и в помине. Это плод моего воображения, но зато там, в воображении, он непременно статный, широкоплечий, с пронзительными глазами и жгучими черными волосами. Одним словом, чем-то подозрительно напоминающий дона Карла из романа, что ждет моего возвращения дома.

Но если бы Василий все же существовал, он точно ни за что бы не согласился отдать свою невесту в лапы какого-то незнакомца, пусть даже тому около тридцати, и он воспитан, и благороден, и вообще очень положительный.

Я улыбаюсь кондуктору, плачу за билет и занимаю место у пыльного окна. С утра прошел дождь и сейчас на стекле остались разводы, мешающие обзору.

«Вот, а согласилась бы, глядишь, через годик на своем автомобиле каталась бы» - гадко пищит алчный внутренний голос.

Но я тут же его затыкаю и выдыхаю.

Я все сделала правильно.

Если бы я тогда только знала на что себя обрекаю отказавшись. Но заранее нам знать никогда ничего не дано. 

С того самого дня моя жизнь буквально пошла под откос.

В понедельник я обнаружила дверь своей квартирки – студии открытой настежь, когда возвращалась после работы. До ужаса испугавшись, я вызвала полицию. А сама села ждать представителей правопорядка прямо в холодном подъезде. Квартирку свою я очень люблю, пусть она и находится не в самом благополучном районе, пусть хозяйка, у которой я ее арендую, далеко не золото, пусть она маленькая, и больше похожа на коробку из-под обуви по метражу, а диван стоит почти впритык к кухонному гарнитуру. Но зато…