Дверь со скрипом отворилась, сквозь исходящий свет виден только контур отца высокий: крепкого телосложения, взлохмаченные волнистые черные волосы, темная рубашка с подкатанными рукавами.

- Лилит? - изумленно спросил отец.

- Я, - ответила, пожимая плечами.

- Иди сюда, несносное дитя, - отталкивая дверь и запечатывая меня в свои крепкие теплые отцовские объятия.

- Папа, - прошептала.

- Как же я соскучился, - шептал мне отец, крепко обнимая одной рукой, второй нежно гладил по голове.

- Я тоже, пап, - в ответ обнимала отца, шепча ему в грудь, вдыхая такой родной запах.

- Проходи, - объятия отца ослабли, пропуская меня в свою лабораторию.

Здесь совершенно ничего не изменилось: в углу все тот же зеленый в подпалинах мягкий диван, поверх которого наброшен плед, пара кресел, маленький деревянный столик, огромный массивный стол с заваленными на нем бумагами и книгами, вдоль стен шкафы с книгами, некоторые даже на полу лежат стопочкой, темная дверь в лабораторию.

- Присаживайся, - указал отец на диван, усаживаясь в кресло. - Рассказывай, как добралась?

- Хорошо, - произнесла, присев на край дивана. - Познакомилась с твоими питомцами.

- Астигматы, зловеще получилось, правда? - словно маленький ребенок, обрадовался отец. - Правда, твоей матери не понравились, - чуть поник отец.

- Ну, они, конечно, немного странноваты, - произнесла. - Но устрашающие, даже я испугалась, - подбодрила отца.

Моментально в его зеленых глазах зажегся интерес.

- Правда? - с надеждой в голосе спросил отец.

- Правда, - подтвердила. Да, права была бабушка, говоря, что все мужчины в любом возрасте сущие дети.

- Пап, - решала, как говорят люди, "брать быка за рога". - Зачем вы меня вызвали?

- Соскучились, - можно сказать, безапелляционно ответил отец.

- Пап... - посмотрела на него, приподняв правую бровь. - Мы почти ежедневно с мамой общаемся, если бы ты не пропадал в своей лаборатории, создавая устрашающих существ, то и с тобой тоже. Так в чем проблема?

Взгляд отца переместился с меня на обшарпанную старую стену, по привычке поглаживая подбородок правой рукой, он задумался. Если я сейчас не настою на своем, опять правда пройдет мимо моих ушей.

- Пап, между прочим, я уже взрослая — мне четыреста семьдесят два года, — напомнила о своем возрасте, хотя прекрасно понимаю — для демонов я еще сущее дитя. — И в мире людей я сама зарабатывала, — внесла последний, как на мой взгляд, существенный аргумент.

- Тф… нашла чем гордиться, — засмеялся отец.

- Это ты бабушке скажи, — возмутилась я. — Между прочим, она была намного младше меня, когда ее выдали в первый раз замуж.

- Не напоминай, — скривился отец, будто раскусил лимон. — Ладно, если настаиваешь. Уже с месяц в мире людей исчезают демоны и не только, многие, кто перемещался в их мир, больше не возвращались.

- Возможно, им понравилось, и они остались там жить, — предположила, вот зачем сразу думать о плохом.

- Нет, дочь, — тяжко вздохнул отец. — Не так давно нами были замечены инквизиторы рядом с горами, а их камни жизни потухли, — тише добавил отец.

- Это может быть совпадение? — прошептала.

Все мы помним те страшные года, когда инквизиторы охотились на ведьм, демонов, оборотней, эльфов, каждый спасался как мог. Многие даже дышать боялись, не то чтобы жить. Они жестокие, не знающие пощады, не щадили даже людей. Кто мог в то время, вернулись в Агхарту, а если они замечены рядом с горами, значит, ищут вход.

- Но я, когда добиралась, никого не видела, кроме местного населения, - попыталась возразить, прекрасно понимая, что это детский лепет, если потухли камни жизни демонов - это уже серьезно.