Одна рука медленно опускается вниз, в святая-святых, развожу пальцем нежные лепестки: ее лоно истекает сладким медом, аромат разносится, ударяя мне в голову. Кажется, я теряю последний здравый рассудок. Вхожу в нее одним пальцем. «Какая же она сладкая и тесная…» — губами продолжаю играть ее розовой вишенкой, сжимая крепко девичью грудь.

Будоражащий кровь стон малышки разносится эхом по комнате… Хочу, чтобы она шептала мое имя, чтобы умоляла меня войти в нее. Кажется, именно это и вернуло мне рассудок.
Будто прокаженный, отпрыгиваю от нее. Присев на пол у окна, хватаюсь руками за голову. В нос вновь ударяет запах малышки, принюхиваюсь, хочу запомнить, какая она на вкус. Слизываю остатки влаги с пальца: с запахом молока и меда. В голову вновь приходит затмение, но в этот раз одергиваю себя.

«Больше никаких поползновений. Попросит — отвезу домой», — решил для себя. Приподнялся, сдерживая себя и инстинкты, привел в порядок девушку, что так безмятежно спала под действием сон-травы.

Покинул комнату. Только за дверью я смог наконец обуздать свои инстинкты, прислонившись спиной, ударился затылком об дверь. Боль немного привела в чувство. Даже в коридор доносился ее умопомрачающий аромат.

Кажется, я совершил большую ошибку, когда пошел на поводу у своих чувств. Не стоило привозить ее сюда, не стоило рассказывать о ней Владу. Дурак...

Решительным шагом направился в душ, решив, что едва она проснется, накормлю ужином и отвезу домой.

Лилит

“Проснись, балда демоническая”, — в голове разносился громкий крик Васи.

Ощущаю свет сквозь плотно закрытые веки. Мне все же удалось приоткрыть их, приложив немалые усилия.
Голова раскалывалась, будто я целый день проспала; грудь неимоверно ныла, будто ее пытали. Мне даже показалось, что она увеличилась.

Голос Васи затих. Попыталась припомнить последние события: вампир, кафе, девушка, кофе. Ну правильно, куда как не в него добавить травку.

“Ну, вампир, погоди!”

“Слава Вселенной, пришла в себя”, — проговорил уставшим голосом дракоша.

“Так понимаю, у вампира”, — обвела быстро беглым взглядом комнату. Деревянные стены, плотные темно-коричневые шторы задернуты, комод у стены, какая-то картина с зеленым пейзажем. Дверь, скорей всего, в ванную, шифоньер из темного дерева, еще одна дверь и у кровати пара тумб, на полу ковер под цвет штор.

“Довольна осмотром. А не интересно, что он с тобой делал, это похотливое...” — договорить Васе не дала.

“Догадываюсь, — резко ответила и тут же добавила. — Мы не в тюрьме, в доме, — резко приподнялась с кровати, отчего голова закружилась. — Сволочи, еще слоновую дозу насыпали. Ну ничего, выберусь — разберусь с вами”, — мысленно пообещала сама себе.
Подошла к окну, отодвинув штору: последние лучи солнца бросали в небе прощальные блики, за окном раскинулся темный хвойный лес.

“Все не так плохо, Вася, в случае чего сбежим. Единственное, не хочу своему благоверному пока открываться”.

“Единственная здравая мысль, — ответил Вася. — Но я требую, чтобы ты знала: я против этой затеи”.

“Успокойся, — попросила, расправляя в бюстгальтере грудь. — Не думаю, что он нас украл, скорее всего, решил таким образом пригласить к себе на выходные”.

“Ты уверена?” — с явным сомнением спросил Вася.

“Скорей всего”, — все же нерешительно ответила ему.

“Сама не уверена”, — продолжал он гнуть свою линию.

“Без сомнения нет истины”, — ответила, раздумывая все же, как поступить.

“Ну давай, говори, что ты там надумала”, — с нетерпением ответил друг.

“Понимаешь, если мы останемся, скажем так, дадим вампиру то, что он хочет, то тебе придется пару дней посидеть на диете. Сам понимаешь, легкое магическое колебание он услышит, если ты отсоединишься от меня”.