― Что-то чую я, настают чёрные дни... – раздался с лестницы недовольный голосок ногастого и достойного. Эльф обиженно вздохнул, насупился и ушёл наверх.

4. Глава 3

3.1

От ужина я отказалась, настроения не было, и аппетита тоже. Необходимость разбирать папашин хлам меня просто добивала, так что решила сделать это как можно быстрее. Как известно, несделанные неприятные дела – это энергетические вампиры, которые нас медленно убивают.

В общем, стиснула зубы и принялась за дело.

Судя по вещам, Тэль был среднего роста и слегка полноватый, любил голубые рубашки и галстуки-бабочки, хотя в моде тут были обычные классические галстуки. Ещё я узнала, что родитель пах одеколоном с нотками эвкалипта, во всяком случае, флакончик, пустой на две трети, ясно об этом свидетельствовал, и носил небольшие прямоугольные очки в тонкой серебристой оправе. Жил отец явно не на широкую ногу, но был аккуратным человеком и к вещам своим относился бережно. Бумаги я не разбирала, но сверху в коробке нашла пару старых фото в узорчатых овальных рамках, судя по очкам, на них был Анри Тэль лет в сорок, и около тридцати. Улыбчивый мужчина в веснушках, на вид безобидный и приятный, хотя не знаю, чем он так поразил мою маму, что у них случилась я.

Разложив вещи и фотографии, смотрела и всё равно никак не могла представить себе отца, он, как неуловимый призрак, ускользал, не желала складываться в конкретный образ. Вздохнув, я отложила то, что продать не удастся, задвинула под кровать коробку с документами, а остальное собрала и подписала.

Уже хотела идти вниз, когда заметила, что остался один вязаный жакет, серый, сильно поношенный, явно не для выходов в люди. Это не продать... Я взяла кофту, чтобы убрать к тому, что пойдёт на выброс, а из кармана выпал круглый медальон на толстой цепочке. Старинный, похоже, из серебра, в таких ещё фото хранили. Я открыла его и застыла, ком встал в горле.

С одного чёрно-белого изображения на меня смотрела мама, молодая и беззаботная, в венке из одуванчиков. А на втором мама стояла на детской площадке со мной на руках, мне было года три...

Я тяжело осела на постель, глаза щипало от слёз, взгляд метался по комнате, а дышать стало нечем. Адвокаты соврали, Анри Тэль не узнал о дочери в другом мире случайно перед смертью! Он прекрасно знал обо мне с самого раннего детства, где-то взял это фото, хранил его, но ни разу не показался, не поинтересовался, как мы. Не помог, когда мама больная работала на износ! Он знал обо мне всю мою жизнь. И бросил. Подонок!

Первым порывом было вытащить фото и медальон тоже продать, вынести из лавки всё, что будет напоминать о мерзавце! Не удивлюсь, если он свалил на мои плечи это поганое наследство, чтобы защитить крысу и эльфа. Вот они для него что-то значили, в отличие от нас с мамой! Однако я посмотрела на мятую бумагу и не решилась. С собой у меня маминых фоток не было, а так останутся эти две, и металл сохранит их от разрушения и выгорания. Тяжело вздохнув, я сложила половинки медальона и защёлкнула. Подвеска была довольно крупной, чтобы носить на шее, сантиметров пять в диаметре, так что я сняла её с цепочки и положила в шкаф со своими вещами. А цепь отправится в комиссионку!

Проглотив слёзы обиды, злая, я спустилась за коробкой со счетами. Надо было понять, кому мы должны, и какие долги наиболее критичные.

Кирр снова сидел внизу и что-то читал, был поздний вечер, лавка давно закрылась, хотя с таким же успехом могла и не открываться вовсе.

― Нора, всё в порядке? – настороженно посмотрел на меня красавчик. – Ты бледная...