Синеволосый выругался, а оставшиеся в живых тётки стали подвывать всё громче и громче, но продолжали сидеть. Это отвлекло убийцу и у Ани появилась минутка, чтобы спрятаться. Она не думала, что делает маньяк в то время, пока она ищет укрытие среди диванов и подушек. Она старалась забиться как можно дальше, и чтобы её сердце не билось слишком сильно, дабы не выдать.

Неожиданно раздался грохот. Кто-то пытался протаранить дверь. Аня уже ничего не понимала, удерживает ли скулящих женщин дурман от сопротивления страшной смерти или они страшатся иной участи, о которой обмолвился синеволосый.

Девушке показалось, что у неё получилось спрятаться, потому что покончив с последней красавицей мужчина подошёл к двум разодетым амбалам у дверей и резким движением свернул им шеи. Она подумала, что теперь убийца примет бой, потому что двери уже едва держались и даже горели, но он обернулся и посмотрел прямо на неё.

Поняв, что обнаружена, Аня подскочила и стала кидать в него подушки. Лицо синеволосого перекосило:

— И это моя дочь?! — выплюнул он. — Прими достойную смерть из моих рук!

— Шиш тебе! — запыхавшись, прохрипела Анюта.

Убивец застыл, а потом, взревев раненным буйволом, бросился на неё. Она кинулась в сторону, и если бы он не запнулся о тело одной из несчастных, то Анина жизнь закончилась бы немедленно. Но он споткнулся, хотя Ане тоже не повезло, потому что падая, мужик шнурком захлестнул её лодыжку. Анюта с грохотом свалилась, но не давала подтянуть себя за ногу, цепляясь за всё, что попадало под руку и била сумасшедшего князя по лицу пяткой второй ноги.

Дверь осыпалась пеплом, и в помещение ринулось сразу же несколько воинов. Аню оглушил грохот и вопли ворвавшихся, но ничто не успокаивало маньяка, и защищаясь, он продолжал пытаться дотянуться до Ани.

В какой-то момент ему удалось извернуться и ухватить её. Она видела свою смерть в его глазах, но появился воин с ярко красными волосами и снёс её мучителю голову.

2. Глава 2. Другой мир

— Тварь! — прохрипел какой-то воин, опираясь на колени и сплёвывая вязкую слюну на шёлковую подушку. — И ведь даже детей не пожалел! Урод!

— Их ждала бы худшая участь, — брезгливо скривив губы и откидывая ногой испачканную подушку, ответил красноволосый спаситель.

— Но дети… император не отправил бы детей на корм… — не поверил ещё один вояка.

— Не говори того, чего не знаешь, — осадил поднявшийся ропот властный голос ещё одного красноволосового. Он оглядел всех тяжёлым взглядом и многие попятились спиной к выходу.

Аня напряглась, сообразив, что для неё борьба за жизнь не закончилась. Двое мужчин (молодой и постарше) с ярко-красными волосами, собранными в пучок на затылке, внимательно смотрели на неё и о чём-то размышляли. А Аня прикидывала, как бы ей подобраться к дверям и бежать.

— У малышки светлые волосы… она не полноценный лазурит! — услышала она хриплый голос того воина, что сетовал о судьбе детей. Он снял шлем, и Аня увидела слипшиеся от пота седые волосы с зеленоватыми прядями.

— У неё яркие голубые глаза, — окинув её оценивающим взглядом, обвинительно произнёс молодой красноволосый и вопросительно посмотрел на того, что постарше.

— Госпожа, какого вы рода? — обратился к ней седой, пытаясь вытереть пот со лба рукой в железной перчатке, но вместо этого царапая кожу и оставляя красные борозды.

Аня чувствовала, что этот мужчина пытается ей что-то подсказать, помочь, хотя явно уступал красноволосым в местной иерархии, и хотела назвать тот клан, о котором говорила белокурая, но у неё всё вылетело из головы.