Она же здесь княжна, а это, как ни крути, публичное лицо, и ответственность за слова, поведение, поступки намного выше, чем у любого другого. Уж эту истину она уяснила ещё на шоу, где к каждому участнику было повышенное внимание.

Как достойно показать себя в городе, оплачивая помощь рабочих ложечками? Анха не представляла, а тут ещё о чемодане думать!

Её отвлекла движущаяся точка по дороге. Особняк Лунных стоял на небольшой возвышенности, обрамлённый садом и парком, а ниже находилась полоса полей, за которой расположился город.

Дорогу выделяли растущие по обочине деревья. Наверное, их посадили, чтобы они давали тень в жару. Анхе показалось, что в этих землях часто бывает жарко. Она приставила ладонь козырьком ко лбу, чтобы убедиться, что нечто похожее на повозку с лошадьми свернуло с дороги и, поднимая пыль, движется к ней.

Растерявшись, она побежала открывать ворота, потом сообразила, что это бессмысленно и вернулась. Для себя она не открыла даже калитки, без труда перебравшись через осыпавшуюся низкую каменную стену, окружающую дворец. Никакой заградительной функции стена не несла уже давно и местами обвалилась настолько, что могла стать препятствием только для ёжиков.

Анха осталась стоять между куполом и воротами. Выйти за защиту она не рискнула и поэтому смотрела сквозь барьер на то, как кучер остановил лошадей, оставаясь сидеть. Какое-то время ничего не происходило, и девочка беспокойно переминалась с ноги на ногу, не понимая, что же ей делать.

Ожидание затягивалось, хотя надо признать, что заминка дала вздыбившейся дорожной пыли улечься. Потом крытая повозка качнулась, и с запяток спрыгнул какой-то мужчина, подошёл к дверце, открыл её, разложил ступеньки и с поклоном подал руку.

Первым вышел высокий седой старик с малиновыми прядками. Анха уже ничему не удивлялась. Старик был облачен в светлые свободные одежды: белоснежная рубашка на выпуск, широкие кремовые брюки, а поверх был накинут лёгкий халат с вышивкой по разрезам.

Наверное, этот халат имел другое название, поскольку являлся верхней прогулочной одеждой, но Анха пока этого не знала. Наряд старика ей показался стильным… и это пока всё, что она могла сказать.

Мужчина подал руку своей спутнице, и Анха увидела пожилую даму в платье-тунике немного ниже колен и в шальварах, а на голове её была шапочка, украшенная цветами и маленькими свисающими помпонами.

Стоило пожилой паре взглянуть на Анху, как они замерли, с жадным любопытством разглядывая её. Анха даже попятилась назад, не понимая их пристального интереса.

— Девочка моя, — всхлипнула дама, тряхнув помпонами. — Алексис, она же… она…

— Вылитая ты в детстве, — выдохнул старик.

Анхе хотелось назвать его джентльменом, потому как именно такими она их себе представляла по романам, но малиновые прядки у пожилого человека пока никак не вписывались в её картину мира.

Дама протянула вперёд руки, взывая к чему-то. Может, хотела, чтобы Анха бросилась в её объятия, а может, она столь патетично о чём-то вопрошала судьбу? В любом случае Анха не сдвинулась с места и всё ещё не могла решить, что ей делать, и от этого было неловко. Выглядеть дурой не хотелось, но она ничего не понимала.

Что это за люди? Что им нужно?

— Девочка моя, неужели Фаяна тебе ничего не рассказывала о нас?

Анха без зазрения совести отрицательно помотала головой. Пусть, что хотят, то и думают о белокурой Фаяне, но лишний раз врать не стоит.

— Мы —твои родственники!

— Но… — с сомнением протянула Анха, подозревая в пожилой чете мошенников и пытаясь сообразить, что им действительно нужно.