— Сегодня она неразговорчивая, — Кноб резко поднял её и прижал к широкому стволу дерева. — Может подвесить её, и птичка запоёт?

— Не хочу возиться, — Шон пощёлкал пальцами, подзывая к себе свою лошадь, и что-то достал из дорожной сумки.

Тира сразу узнала флакон — Кинг держал свои зелья в точно таких же. Неужели он снова выдал Милани зелье? Но нет, это были старые запасы, густая жижа осталась на самом дне, но и этого будет достаточно. Тира снова закричала, прекрасно понимая, что под воздействием магии она признается во всём. Выдаст Рэмиля, подставит его под удар, хотя клялась себе, что будет хранить тайну до последнего.

Одним резким движением она выхватила нож и коротким выпадом ударила Кноба по руке, надеясь, что тот отпустит её. Но вместо этого он принял удар, а потом сжал ей кисть, заставляя выронить оружие. На распоротой рубашке показались капли крови, но, кажется, его это даже позабавило, потому что он стряхнул их, а потом снова ударил Тиру по лицу.

Она упала, ударившись о ствол дерева, и так сильно ушиблась, что на несколько мгновений потеряла сознание. Этим Милани и воспользовались. Кноб вывернул и сжал её кисти, а Шон наклонился с колбой, собираясь снова её опоить.

— Заставь её открыть рот, — велел Шон.

Удерживая Тиру в четыре руки, разжав ей зубы, Милани влили в неё зелье и довольно долго не позволяли шевельнуться, убеждаясь, что вязкая смесь попала ей в горло. Тира пыталась отплёвываться, сдержаться и не позволить снова себя отравить, но магия сделала своё дело, ослабляя тело и лишая способности сопротивляться. Знакомое состояние слабости повергло в отчаяние. Она так старалась забыть и оставить всё в прошлом, но прошлое настигло её — сначала признанием Кинга, а теперь встречей с братьями Милани.

— Вот и славно, — Шон вздёрнул её на ноги, — рассказывай, говори всё что знаешь!

Тира сжала зубы, но в этот раз тело подчинялось с ещё большей отдачей. Любое сопротивление кидало в жар и вызывало тошноту. Она даже мыслить трезво не могла, вся её сущность сосредоточилась на командах и желала их выполнять.

— Что ты хочешь знать? — с трудом ей удалось увильнуть от прямого ответа.

— Кто убил Маори?! — зло рыкнул Шон. Смерть брата его порядочно расстроила, хотя теперь Шон стал наследником рода и мог претендовать на земли и наследие.

«Это не приказ, не приказ», — несколько раз повторила она мысленно, убеждая саму себя. Тело расслабилось, послушалось её слов, и она смогла соврать:

— Это я его убила!

— Вранье! — яростно закричал Кноб и замахнулся для нового удара, но Шон его остановил. — Её допросил фрументарий, она не смогла бы соврать.

— Не стоит сопротивляться, — Шон положил ей руку на горло, — ты только тратишь наше время. Ответь и отправишься домой...

— А что насчёт ребёнка Маори? — прервал его Кноб. — Отец велел его вернуть!

— Заберём его. Тира сама принесёт его, так ведь? — Шон хохотнул. — Приказываю тебе отдать нам сына, когда я приеду за ним!

— Нет... — слабо простонала Тира, что угодно, только не Адам!

— И стой, не дёргайся, — добавил Шон, отпуская её.

Тира слабо шевельнула рукой, точнее попыталась, но в ответ лишь слабо задрожали пальцы. Беспомощная и неподвижная, Тира беззвучно плакала, надеясь, что когда-нибудь ей удастся поквитаться с Милани за всё, что они ей сделали. Теперь было безумно стыдно за свой побег, за глупые слова и злость на Рэмиля. Если бы она не вела себя как избалованная дурочка, если бы нормально с ним объяснилась... а теперь... Теперь, возможно, она его больше не увидит.

— И не дыши! — зло рыкнул Кноб, и Тира замерла, подчиняясь.