Река предстала перед нами неожиданно. Она искрилась и сверкала, над нею поднималась лёгкая дымка испарений, а благотворная утренняя свежесть ещё не исчезла под лучами палящего солнца. По широкой водной глади плавно скользила баржа, настойчиво прорезая себе путь между больших гружёных судов. На одном из таких судов, стоящем на якоре, команда принимала новый груз. На берегу следили за огромными тюками два матроса и собака, которая без устали облаивала взмывающих в небо чаек.

— Прибыли, госпожа, — объявил Шилох, останавливая двуколку возле кособокой конторки, у её дверей на старой бухте от каната сидел беззубый мальчишка лет семи и смачно сплёвывал в миску шелуху от семечек, — мадам Делия, вон в тот переулок зайдём - и будет рынок, там в основном рыба лежит, потому запах неприятный, но в конце рядов стоят знакомцы, у них и товар отличный, и берут недорого.

— Веди, — улыбнулась мужчине, хоть было и немного страшно вот так довериться совершенно незнакомому человеку. Но выбора у меня нет, отправься я сюда в одиночку, мне бы тоже пришлось спрашивать у людей, как и куда пройти, и кто знает, что бы из этого вышло.

— Вы только, госпожа, дальше доков не ходите, а лучше будьте рядом, места здесь нехорошие, — предупредил Шилох, ступая следом за мной, время от времени тихо подсказывая, куда свернуть. И уже через десять минут, выйдя из очередного проулка, меня едва не сбил с ног крепкий дух рыбы.

— Вонь не для такой дамы, как вы, госпожа, — смущённо пробормотал старик, взглядом показав направление, — немного осталось, три ряда, а там и воздух посвежее, и откушать можно.

— Было бы отлично, — поддержала предложение, почувствовав сильный голод, да и от чашки чая я бы тоже не отказалась.

— Сосед мой с семьёй перебрался сюда, харчевню открыл, готовит его супруга хорошо и сытно, к ним заглянем. Он с меня по старому знакомству плату не берёт, ну и за вас попрошу, госпожа.

— Сначала покупки, — предупредила Шилоха, не желая никому быть должной, — скоро уже?

— За этим поворотом, — ответил старик, и правда, сделав десяток шагов, мы наконец выбрались из душного рыбьего плена, очутившись на небольшой площади, обдуваемой свежим ветром с реки. Жадно хватая живительный воздух, я закрутила головой.

Столы, выстроенные в два ряда, были сплошь заставлены товаром. Чего здесь только не было: мясо, птица живая в клетках и тушками, сыры, колбасы, хлеб, сладкие булки, крупы и мука. Свечи, масло для ламп (хотя в поместье было проведено электричество), обувь, одежда, ткани. На одном из столов лежали ножи, топоры и прочие колющие и режущие предметы, которым я затруднялась даже дать название. Краем уха слушая бесконечное бормотание идущего следом за мной старика, я ненадолго замерла у столика с разложенными на нём украшениями. Здесь преобладали камни, ракушки и железо, но всё было так искусно выполнено, что я не могла не остановиться, наверное, это промедление и помогло мне заметить вальяжно прогуливающегося между рядов констебля Дакса. Не желая быть замеченной мрачным мужчиной с цепким взглядом, чтобы не вдаваться в объяснения, почему мадам Делия, ещё совсем недавно находящаяся при смерти, сейчас разгуливает по рынку в Диншопе, я, пятясь вдоль ряда сыров и колбас, обнаружив небольшую щель между столами, быстро нырнула в тёмный переулок. Но сделав всего пару шагов, едва не наскочила на трёх мордоворотов звероподобной внешности.

— Ооо! Красотка, составишь нам компанию? — протянул один из них, сверкая щербатой улыбкой, — выпивка на наш счёт.

— Бор! Заткнись, он уже рядом! Сначала дело, после девки! — прошипел на беззубого тот, чьё лицо было изъедено оспами, бросив на меня презрительный взгляд, рыкнул, — пошла отсюда.