- Нет, но он слышал ее, она шептала ему, что воды сойдут с небес, и покажут нам ее стан. Он белый как кость, гибкий как лук. И если Харка́м отогреет Макра́ш, она даст нам силы. Я возьму у нее разрешение, и мои братья заснут навсегда. Я отдам их Макра́ш. Она приходит из воды, которая в холод тепла, как молоко кобылицы.

В лесу кто-то закричал, и мальчишка ответил горловым, каким-то птичьим криком, они удалялись, а я упала вперед, потому что ноги затекли и замерзли так, что были деревянными. Я ревела в голос зажав рот, я кусала ладонь и не могла успокоиться – они живы. Драс жив! Значит ничего не закончено, лишь бы мой сын был жив, лишь бы он вернулся домой.

К лошади я кралась почти ползком, но через пол часа дороги я услышала явно «Сири», кто-то произносил имя так, словно это птица щебечет. У меня обморожение, и мозг ищет уголок, в котором можно собрать оставшиеся в живых клетки, чтобы они там дружно сошли с ума, и тело не почувствовало, что умирает.

За деревьями кто-то махал мне рукой. И снова, но теперь точно, я услышала свое имя.

Это был мальчишка с нашего моста.

- Дара нашли – он не ушел, он только пытался спрятать на берегу рюкзак – готовился к побегу, - парнишка был напуган дорогой и встречей с чужаками. Он, как и я, пролежал в снегу почти час.

- Забери мою лошадь, я останусь здесь. Скажи Юте или Бору, что все они живы, что нужно дождаться людей с Сориса, но нападать пока нельзя. Скажи, что я что – нибудь придумаю, и попробую дать знать.

- Сири, ты что, нет, надо возвращаться, - мальчишка, похоже, боялся.

- Нет, иди, быстро, забирай Фрейю, чтобы она, не дай Бог, не попалась им на глаза. Все будет хорошо, теперь точно все будет хорошо. Они живы, понимаешь? Как только будет можно, отправляйте детей в Уклам, Севар все знает. Беги.

Мальчик побежал по лесу, склонив голову. Мне нужно было пробраться на другую сторону леса. Эта парочка пришла точно оттуда, и люди эти вышли с той стороны. Бор говорил за лесом?

- Ждете снежную Макраш? Будет вам Макраш, будет вам хоть Санта-Клаус. И капец вам будет, дикари обкуренные. Бууудет вам, Макраш из горячей воды, из пива, молока и «бланманже с киселем», из чего хотите, из того и будет. Видела актрису, играющую ведунью из моей Валькирии. Надеюсь, у вас есть большая трубка с белым дымом! А нет, так солому разожжем, и будет вам крупный кадр, средний и общий. Большой театр у вас здесь будет, сволочи, мой личный Большой театр! Голливуд и Оскар будет, - я ползла через лес и меня грели только два предложения: Драс жив! Дар дома.

14. Глава 14

Лес я миновала уже в полной темноте, прижимаясь к деревьям и замирая от каждого шороха. А дальше я встала как вкопанная, потому что передо мной расстилался туман. Он был такой плотный, что не было видно ничего. Откуда ночью туманы, и в это время года? Земля все еще укрыта снегом. Хоть и тонким слоем, и кое-где на кочках уже полностью растаял, оголив прошлогодние травы, уложенные на кочках, словно мокрые волосы на головах.

В нос ударил легкий запах, который нравился мне в моем прошлом именно зимой. Сначала я не узнала его и стояла, вспоминая. Потом в памяти отрылась неведомая дверца, подкидывая мне воспоминания. Это запах дизеля или мазута. Этот запах был настолько же знаком мне, насколько он был чужд всему этому миру.

Наверно, что-то с головой, или это очень похожий запах от сжигания чего-то. Нет, вокруг не дым, а именно туман. Он сырой, и в свете луны его можно рассмотреть и увидеть мелкие капли. Обернувшись к лесу, я увидела его прозрачным. Темным, но прозрачным. И луна сквозь него светит, как сквозь стекло. А здесь – как молоко.