Самохин еще долго сосредоточенно морщился, разглядывая буквы на бумаге самокрутки, ловя свет керосиновой лампы, пока, наконец, не прикурил. Выпустил сизый дым, отправляя в сумрак очередную печатную мысль и снова сократив текстовое наследие мира. Запрокинув голову, глядя в низкий потолок. Шмыгнул широкой ноздрей и дернул головой:

– Ладно. Назови мне хоть одну причину, по которой ты это сделал. Ты хоть понимаешь, что превратил ему лицо в кровавое месиво?

– Ну, есть такое дело, – проворчал Загорский, отвернувшись от дыма.

– Так какого хрена, скажи на милость?

Александр почему-то не любил общество майора. Казалось бы, он и майор были друг для друга самыми близкими людьми с того самого дня, как все случилось. Ведь Самохин затащил его обратно в подземный мир, спасая от ударной волны. А Саша показал Самохину, где надо искать спасение. Но отчего-то Крот всегда чувствовал непонятный дискомфорт, когда этот человек был рядом.

– Чел утонул из-за него. Укурки хреновы…

– Ну да. Конечно, – майор снова затянулся. – А может, это ты Чела убил? Ну, вот взял и утопил.

– Что за бред? – Загорский даже привстал на стуле.

– Не дергайся, Крот. А что? После того, с каким воодушевлением ты превратил голову Марли в кашу, я могу подумать, что ты и не на такое способен.

– Да с какой стати?!

– Не ори. Ты же всегда жаловался на эту парочку. Нет?

– Конечно, жаловался. А что мне было делать, когда эти два барана тащатся за мной и постоянно дурь курят? Никакой пользы от них, зато хлопот полон рот. Я должен был хвалить их, что ли?

– Ну-ну, – скептически покачал головой Самохин. – А что этот Марля бормочет в лазарете?

– Почем я знаю. И что он бормочет?

– Ну, дескать, кто-то смотрел из воды на Чела. Будто был там кто-то. В воде. Как это понимать?

– Да обкуренные они были оба! Им там сам черт привидится! Неужели непонятно?! Запретите вы этот чертов мох собирать! Ну сколько ж можно-то?!

– А ты меня не учи уму-разуму. Лишу я людей желтого мха, а что взамен дам? Водки нет, а расслабляться надо. Пусть курят. Покуда курят, не думают. А как думать начнут, хреновее всем станет во сто крат. Ясно тебе?

– Да это же… – возмутился было Загорский.

– Все, я сказал! – рявкнул комендант общины и, приблизившись к Загорскому, навис над ним. – Ты забыл первые годы? Что больше оскотинит людей: дурь или отсутствие средства ухода от реальности? Подумай!

Александр поднял взгляд на майора.

– Между прочим, в Красноторовский колонии нет никакой дури. Никто там желтый мох не курит. Но почему-то там порядок. И все при деле. И дальние рейды по поверхности совершают. Разве нет?

Самохин нахмурился и сжал зубами самокрутку:

– Ты с чего это взял, Крот?

– Тигран рассказывал.

– Вот как? – хмыкнул комендант. – А ему откуда знать? Он что, был там?

– Он же дружен с тамошним командиром…

Самохин оскалился:

– Да шпик этот твой Тигран! А Стечкин – последний диктатор на планете, и весь его режим – гнилой. А дальние рейды – совсем не обязательно признак процветания. Может, они ищут, что бы захватить и оккупировать? Ты не думал об этом, умник? А вообще… правильно, что не думал. Не стоит. И давай, парень, договоримся так: политикой тут занимаюсь я. Как внешней, так и внутренней. А ты занимаешься своими крысиными норами, и не в свое дело не лезешь.

Последняя фраза была произнесена с нескрываемой угрозой.

– Да нужна мне ваша политика…

– Ну вот и славно… Только что мне прикажешь делать с твоими исследованиями? Одного помощника ты потерял, другого покалечил. У меня тут не фабрика клонов. А от твоих исследований пока одни убытки.